— Сначала надо почту сдать. — Ольшонок был не склонен шутить. Кроме того, соответствующая инструкция возлагала на него ответственность за весь находившийся в вагоне груз. — Можно заходить? — спросил он.
— Можно, — Денисов пропустил почтовиков и Антона первыми, знаком показал Ниязову, чтобы остался.
Вдвоем они отошли в сторону. Денисов достал чертеж ключа, изготовленного шофером ржаковского универмага.
— Пойдешь в табельную отделения перевозки почты, — сказал он, — потом в новое здание. Под благовидным предлогом посмотришь все ключи. Интересует этот. Надо узнать, от какого он помещения.
— Под благовидным предлогом? — Ниязов поднял взгляд на Денисова. Он начал работать младшим инспектором недавно, обоим еще предстояло притереться друг к другу. — А как лучше?
— Скажи, что потерян ключ от кабинета, который нужно срочно открыть.
— Понял. — Он был рад покинуть вагон, который ему изрядно надоел: — Все?
— Все.
Денисов посмотрел ему вслед.
Хвост почтовых контейнеров, похожих на игрушечные домики на колесах, ждал очереди на загрузку. Почту грузили по направлениям — Казанский, Курский, Белорусский…
На рубеже ночи — с прибытием опоздавшего на пять часов астраханского поезда — работы почтовикам заметно прибавилось. Мимо вагона суетливыми шажками в легком, не по сезону пальто пробежал Ремизов. Плоское малоподвижное лицо технического контролера было красным с мороза.
— Погоди подавать! — еще издали, не замечая Денисова, закричал он кому-то в сторону локомотива.
Денисов присоединился к Антону в сортировочном зале. Кроме Сабодаша и связистов, он увидел еще обеих знакомых уже женщин в ватных брюках и куртках — монтеров пути, участвовавших в осмотре трупа. Их колоритные фигуры выделялись кажущейся ватной статью.
— Мы начали с документов, — предупредил Антон.
В углу, у сейфа, Ольшонок показывал дежурному по отделению документацию. Оба знали дело — дежурный, борясь с привычной одышкой, быстро, одну за другой, просматривал накладные, отбрасывал в сторону. Потом принялись за лежавшие в сейфе ценные отправления.
Время поползло медленно, главное же состояло в том, что с почтовой документацией, с ценными отправлениями — Денисов был уверен — все обстояло благополучно.
— Документация в ажуре, — подтвердил Кубасов, сдергивая маленькие в тонкой анодированной оправе очки. — У вас ничего не будет к Ольшонку?
Денисов поймал недоумевающий взгляд Антона: Сабодаш был убежден в том, что Денисов придает значение осмотру груза и кладовой, следовательно, ждет невероятного.
— Нет, — сказал инспектор.
— Будем выгружать? — спросил начальник вагона. За несколько часов Ольшонок, казалось, зарос еще больше, голова в огромной собачьего меха шапке словно втянулась в узкую грудную клетку.
ebooksa