Замок щелкнул, дверь открылась.
На пороге стояла Луиза Прохоровна с красными, воровато бегающими глазами. К обширной груди она прижимала вяло вырывающуюся Мисюсю.
– Что случилось? – осведомилась Надежда, переводя взгляд с хозяйки на собачку, словно ожидала ответа от обеих.
– Я… я ни при чем… – пролепетала Луиза Прохоровна. – Я не виновата…
Эти слова и особенно виновато бегающие глаза соседки ясно показали Надежде, что на самом деле Луиза Прохоровна имела к произошедшему самое прямое отношение.
– Говорите! – приказала она, сурово нахмурив брови. – Вам и самой сразу станет легче, когда вы мне все расскажете!
Эту фразу в каком-то старом детективном фильме произносил полковник милиции с благородной сединой на висках. Тогда она подействовала.
Подействовала и сейчас.
Луиза Прохоровна втянула Надежду и Ксению в свою квартиру и тут же бурно разрыдалась:
– Это все из-за нее, из-за Мисюсеньки… они ее задушить обещали, если я что не так сделаю… вот мне и пришлось… у меня не было выхода… я же не могла допустить…
– Не могла, – согласилась Надежда. – А теперь расскажите подробно, что произошло.
– Они со мной в лифт вошли… – начала Луиза Прохоровна. – И тут эта женщина достала пирожное и дала Мисюсе…
При этом воспоминании Мисюся сладко зажмурилась.
– Значит, была женщина… – выделила Надежда из Луизиных слов зерно смысла.
– Да, и женщина, и мужчина…
– А как они выглядели?
– Ну как… обыкновенно…
– Молодые? Старые?
– Не то чтобы молодые, но и не совсем старые… примерно как я.
– Так… А какие-нибудь особые приметы у них были?