– И голос у него такой звучный, бархатный… – Надежда вспомнила голос, который слышала из шкафа.
– Это он! – уверенно повторила Ксения. – Откуда у тебя его портрет?
– Да Нинка нарисовала по памяти! Она как в себя пришла, так и вспомнила, что дверь этому типу открыла. Такой, говорит, солидный мужчина, пальто дорогое в елочку, ботинки итальянские, размер большой…
– Точно, сорок пятый. Я когда-то давно в обувном магазине работала, размер на глазок могу определить.
– И что же это получается? – Надежда испытующе посмотрела на Ксению, которая сняла парик и обмахивалась им как веером. – Выходит, этот ваш руководитель из «Сансары» мандалу и упер? А чего он тогда Константина подгоняет – ищи мандалу, ищи мандалу, когда она у него уже есть?
– Да говорила же я тебе, что у нас завелся предатель! Значит, это он и есть. И работает он не на юнгдрунг-бон, а на этих самых, из «Аненербе»! Или сам на себя. И ритуал хочет для себя провести, абсолютную власть над всем миром получить!
– А не может! – подхватила Надежда, которую осенило. – Не может он эту мандалу собрать, не имея рисунка. Вот Нинка смогла, она на пазлах уже руку набила, к тому же у нее художественные способности, она по-другому видит, а он – не может. Оттого эти трое уродов, которые в библиотеку приперлись, и спрашивали у Линдта фотографию или рисунок «Царства света».
Вспомнив, что у нее в телефоне такая фотография есть, она тут же прикусила язык. Эту информацию пока следовало придержать, как и то, что у нее дома в секретном месте лежит единственный кусочек этой самой мандалы.
– Он пришел, ударил Нину, может, они даже боролись, и мандала рассыпалась. Он ее собрал в коробку, да и пошел от греха, пока его никто не видел. А потом понял, что собрать не может, вот и мечется теперь, ищет рисунок или фотку.
– И что теперь делать?
– Тебе, я так понимаю, нужно мандалу искать. А мне домой давно пора. Обещала отвезти – так вези!
– Но не могу же я прямо у этого типа спросить: а не вы ли, дорогой шеф, мандалу украли? Что он мне на это ответит, как думаешь? И Константина посвящать не могу, он мне ни за что не поверит, он этого типа слушается, как самого Господа Бога!
– Ничего про него не знаешь? Где живет, с кем, откуда вообще взялся?
– Да говорю тебе – ничего! – нервно ответила Ксения. – Не того полета я птица, чтобы он со мной откровенничал.
– А вот тот фальшивый электрик говорил – третья дача, и еще что-то про ручеек… – задумалась Надежда. – Может, «Ручеек» – это место какое-то или поселок?
– Ты представляешь, сколько в области таких «Ручейков»? Этак я год искать стану!
– Ну да, ну да… Ой, поздно как! Муж небось уже дома. Что я ему скажу?
– Скажи как есть, – посоветовала Ксения, – что с приятельницей ходила на лекцию в библиотеку. Книжку вот покажи, которую тебе Линдт подарил. Вещественное доказательство.
– А что? Это идея! – оживилась Надежда. – Всегда лучше правду говорить!
Все же она решила подстраховаться и попросила высадить ее не у собственного дома, а у соседнего.