– Пассажиры интересуются, с чем связана остановка, Капитан? – спросила проводница, как только они вошли.
– Передай им, что все в порядке, мы тронемся с рассветом, – ответил Капитан и, скинув свою фуражку, спустил койку.
– Как! – воскликнула с ужасом мама. – Мы будем ждать утра?
– А, вы здесь? – заметил ее Капитан. – Вовсе необязательно так волноваться.
– Мы не можем столько ждать. Мне надо найти дочь, понимаете?
– Мы не можем ехать сейчас. Вы видели какая буря? А впереди пещера, она может быть завалена. Я не могу так рисковать.
– Какая пещера? Какая буря? Мы в поезде едем строго по рельсам, разве не так?
– Мадам, я отвечаю за безопасность пассажиров и всего поезда. Я не поведу поезд через бог невесть что, в самый шторм.
– Я ничего не понимаю, – тихо произнесла она. – Вы все здесь сумасшедшие, какой шторм, какой поезд? Какие пассажиры? Я единственный ваш пассажир. И я требую, чтобы мы немедленно двинулись дальше.
– Вы не можете ничего здесь требовать. Капитан здесь я. И я решаю, когда ехать, а когда стоять.
– Вы не понимаете. Мне нужна моя дочь, – она схватила Капитана за рукав, вызвав тем самым его негодование.
– Если бы вам она так была нужна, вы бы сейчас не ехали за ней черт знает куда, – сказал он и, одернув руку, освободился от цепкой хватки женщины. – А сейчас я попрошу вас немедленно покинуть мою каюту!
Проводница стояла в проходе и с удивлением наблюдала за происходящим. Она не смела вмешиваться, но ей было жалко женщину. Она ничем не могла ей помочь. Все, что ей оставалось, это с любопытством, присущим маленьким детям, наблюдать за происходящим.
– Как вы смеете, – сказала мама.
Но Капитан был непреклонен. Он демонстративно отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Впереди целая ночь, думала мать. Целая ночь ожидания и страхов. Ее дочь неизвестно где, одна. Нельзя столько ждать. Она посмотрела в окно. Только сейчас она услышала, как воет ветер, взмахами метлы разбивая осколки еще вчерашней осени, гоня ее прочь. Снег блестел в свете фонаря. Сквозь белую занавеску метели виднелось черное пятно входа в пещеру. Свет не проникал туда. Он словно растворялся в густой мгле, она проглатывала его, как и все, что попадало внутрь. На миг все замерло. Изумленное лицо проводницы, полное людского сочувствия, раздраженная физиономия капитана, возмущенного вторжением в его пространство и сомнениями в его решениях. Белый снег и черная ночь. Мама скользнула вперед, к капитанскому месту и резко рванула рукоятку на полный ход. Мотор взревел. Поезд дернулся, капитан и проводница посыпались на пол. Колеса застучали. Все быстрее и все ближе раскрывалась перед ними таинственная мгла пещеры, пока она не поглотила поезд целиком.
– Что вы вытворяете?! – взревел Капитан, поднявшись на ноги. – Дайте сюда.
Он попытался схватиться за рукоятку управления, но женщина вцепилась в его руки, не позволив ему остановить поезд.
– Вы нас всех угробите, – кряхтел он.
Поезд трясло. Свет дрожал в кабине машиниста и на стенах пещеры. Проводница забилась в угол кабины, крепко схватившись за сидение в стене. Борьба капитана с матерью продолжалась. Они оба пыхтели, никто не хотел уступать. Поезд ревел и бешено колотил колесами. Его то и дело бросало из стороны в сторону. На одном из поворотов его правая сторона подпрыгнула, задрав колеса и чуть не опрокинувшись, вернулась на место. Враждующих мужчину и женщину раскидало по кабине. Капитан сел на койку, которую ранее приготовил для сна и, закрыв лицо руками, запричитал что-то невнятное. Останавливать поезд сейчас уже не имело смысла. Он больше ничего не хотел и ни в чем не нуждался. Его маленький мир был разрушен женщиной, которую он впервые видел в своей жизни. Неужели он так ничтожен, так мелок, так одинок.