Марту Лисовскую пугали эти люди. Такие вот и становятся настоящими разбойниками с большой дороги. И Федор был таким же. Как мог он ей понравиться? Мужчина красивый и сильный. Но такой необузданный и дикий…
3
Стамбул: порт, галера «Меч падишаха».
Капудан-паша Мустафа был искренне удивлен тем, что два его беглых раба сами явились на галеру и просили его спасти их от смерти. Такого в его практике еще не бывало. Часто бежавших рабов возвращали силой, но чтобы сами – такое впервые. Причем, вели себя вернувшиеся гяуры вызывающе и явно были в себе уверены. Это еще больше озадачило Мустафу.
– Я не могу вас понять, гяуры! Вы просите меня о помощи? Вы? Беглые и подлые рабы?
– Да. Мы ждем, что ты нам поможешь, – произнес в ответ Мятелев.
– Я? А если я велю вас обоих заковать в цепи и снова к веслу посадить? Нет! Это слишком малое наказание для таких негодяев как вы. Я велю вас пытать корабельному палачу. С вас по куску станут сдирать кожу.
– Ты так не сделаешь, эфенди, – произнес Минка.
– Не сделаю? Ты слышал, что они сказали, Абурохман, – капудан-паша повернулся к корабельному аге.
– Отдай мне гяуров, и они пожалеют о своей наглости! – вскипел Абдурохман.
– Может, ты дашь нам сказать, Мустафа? – спокойно выдержал все нападки Мятелев.
– Что ты можешь мне сказать еще, гяур? Что-то важное?
– Да. Мы принесли тебе спасение, Мустафа. Я и мой друг. Твои бывшие галерные рабы.
– Спасение?
– Спасение для тебя и твоего аги Абдурохмана. Мы бежали из дома Дауд-бея. И слышали, как тебе и Абдурохману вынесли смертный приговор.
– Что? – не поверил Абдурохман.
– Для этого Дауд и задержал галеру в порту. И для этого он запретил вам покидать борт судна.
– Но почему? Как могло такое случиться? Дауд-бей простил меня. Да и можно ли верить на слово поганым гяурам?
– Нельзя! – взревел Абдурохман. – Давай я забью их плетьми!
– Ты можешь нам не поверить. Но люди с приказом о вашей казни уже идут сюда. И скоро они окажутся на борту галеры. И тогда для вас спасения уже не будет.