— Чем вы будете заниматься до вечера? — спросил Ларгов.
— Буду вязать пуловер. Мужской. С рукавом типа реглан и с большим воротником. Свитер для горных походов.
— Это означает, что я снова остаюсь один… один, словно ветер в поле…
— Вы, вероятно, много читаете на сон грядущий?
— Не читаю. Сразу засыпаю. По этой части у нас товарищ капитан.
— Что еще читали, кроме «Пеппи Длинныйчулок»?
— Иногда Тинбергена, а последнее время — Нильса Бора…
— Вы искушаете меня поспорить. О соотношении правосудия и милосердия, например…
«Ребятушки, — думала я, укоряя себя и чистосердечно признаваясь, — мне просто хочется побыть с вами». Казалось, что они спешат. Однако прошло четверть суток после злополучного инцидента, а дело с места не сдвинулось. Погода была пасмурная, кругом бело. Вдруг где-то вдалеке выглянуло солнце, ослепило глаза, и мне стало дурно, страшно захотелось лечь. Какая-то свинцовая тяжесть разлилась по всему телу, казалось, я иду по воде против течения. Какая-то неуверенность наполняла меня изнутри, плечи опустились так, что полы моей мягкой куртки били по коленям. Еле передвигая ноги, я не заметила, как вышла на перекресток… Заскрипели тормоза. Кто-то громко выругался. Чей-то голос назвал меня по имени. Встречный поток исчез, и я оглянулась, чувствуя свою вину и предстоящую расплату.
Из машины вышел режиссер.
— Садись и благодари мою реакцию. Иначе не осталось бы ничего ни от нашей русалки, ни от рыцаря. Помнишь, как мы шутили?
— А может быть, и вправду гибрид русалки с рыцарем?
— Все очень, верно, а особенно то, что я голоден как волк, а до Пампорово еще тридцать километров…
Мы прибыли в ресторан. Смотрю, как он заботливо просматривает меню и делает заказ, с какой точностью определяет калорийность блюд, со знанием дела объясняет, как сервировать стол. Пока я возилась со сладким кремом, режиссер расправился с несколькими блюдами. По виду он был крупный, крепкого телосложения и совсем не похож на чревоугодника.
— Кто как ест, так и работает. Это истина. Хотя к тебе это не относится. Уверен, что все женщины завидуют тебе.
Мы пили кофе, потом под ручку гуляли по снегу, а он все рассказывал о каком-то Дончеве, который предложил совершенно негодный сценарий, а думает, что режиссер — бог и может из грязи слепить живого человека… О своей ассистентке, хронический насморк которой стал невыносим, о каком-то кинофестивале, в котором должен был участвовать его фильм, но, как всегда, отправили другой… Я жмурилась от солнца, опираясь на руку почти незнакомого мужчины. Мне было все безразлично, хотелось остаться одной, так я устала.
— У тебя нет желания пригласить меня к себе в гостиницу? — развернув меня к себе лицом, спросил режиссер.
— Можем поговорить в кафе. Гостиница для ночлега.
— Это я и имею в виду.
— В благодарность за то, что не переехал меня на своем автомобиле?
ebooksa