Но вы Его убили, и проклятия, возмездия, утраты, войны, смерть, безысходное горе, слезы отчаяния, моря крови и беды, нужда и голод, одиночество и немощь – остались уделом человечества. Вы убили Его, и вместе с Ним убили себя, мудрых хранителей Закона, и тысячи людей уже умерших, еще живущих и которые будут жить. Так будьте же вы прокляты!
– Да он сумасшедший! – в гневе вскричал Каиафа.
Анна усмехался.
– К чему столько слов? – насмешливо сказал он. – Я вижу, что ты, Иуда Симонов, обижен, что дешево продал такую драгоценность. Если ты так считаешь, назови свою цену. Мы ее обговорим.
Иуда заметно дрожал. Дрожащей рукой он выхватил мешок с серебряниками и поднял его перед собой, показывая его членам синедриона.
– Вы думаете, Иуду Симонова можно купить? Это – цена крови Иисуса, крови Бога, пришедшего к нам во спасение. Это – цена нашим жизням без Него – тридцать серебряников. Ни оболом больше, ни оболом меньше. Люди навсегда запомнят эту сумму, за которую были проданы их жизнь и счастье. До этой минуты я бросал перед вами бисер, а теперь!..
Иуда запустил трясущуюся руку в мешок с серебряниками, достал, сколько зачерпнулось в ладонь, и швырнул их в надменные лица первосвященников, фарисеев и саддукеев. Раз швырнул, второй, третий…
– Получайте, – кричал Иуда. – Я возвращаю их вам, истинным предателям и убийцам.
Законники были удивлены и возмущены. Они вскакивали со своих мест, закрывались руками от летящих в них монет, бранились.
– Вышвырните этого пса, – орал Анна слугам. Он был зол и покрылся красными пятнами: одна из монет попала ему в сухой и острый подбородок. – Прочь, прочь его гоните! Палками! Палками!
Несколько слуг схватили Иуду за руки и плечи и уволокли его за собой.
Еще долго в комнате не восстанавливалась тишина, еще долго бранились и возмущались гости Анны. Слуги бросились собирать деньги, и находили их на полу, на столе, в блюдах с кушаньем и в чашах для вина.
– Что нам делать с этими деньгами? – спросили у Анны, когда слуги собрали все тридцать серебряников. – Вернуть их в сокровищницу?
– Вы с ума сошли! – вскричал все еще раздраженный и весь красный Анна. – Прочь! Выбросите их!.. – Но тут же опомнился: – Купите на них землю горшечника для погребения этих… странников. – И вышел, бросив гостей своих.
Таким Анну еще никто никогда не видел. Лишь час спустя решился Каиафа потревожить Анну в его спальне.
– И что мы будем делать с этим Иудой? Вдруг он начнет болтать? – спросил Каиафа.
– Об этом не беспокойся, – только и сказал Анна…
***
Ученики прятались от грозы в том же доме в Виффагии, где они пять дней тому назад остановились еще с Иисусом. Они не высказывали это вслух, но каждый из них ожидал новых арестов: если взяли и казнили Иисуса, значит, возьмут и их как Его учеников. В девять часов утра они были в долине у Голгофы и видели, как привели туда их Учителя, слышали, как глумились над Ним иудеи. Итак, сегодня казнили Иисуса, а завтра возьмутся за них. Они сидели тихо, растерянные и испуганные, не знающие, что им делать дальше.
Вошла хозяйка дома, оглядела их, вздохнула и вышла во двор. Затем вошла Мария Магдалина, бледная и заплаканная, со спутанными светлыми волосами. Она села, почти упала, на скамью.
ebooksa