– Что? – полюбопытствовала я.
Давыдов замотал головой и покинул авто. Я вышла следом, наблюдая, как сестрица с самым скорбным видом тоже вылезает из машины. Лера повернула голову, заметила сияющую меня и мгновенно забыла, что нужно делать виноватый вид. Мы обе радостно завизжали и кинулись обниматься.
– Что у тебя с волосами? – взяв в ладонь мою цветную прядь, полюбопытствовала она.
– Закон мирового свинства в действии.
– А мне нравится. Я тоже так хочу!
– У Марьи еще осталась краска, – припомнила я, рассматривая светлую гриву сестры, точно такую же, как была у меня до наших с Машей экспериментов.
Генрих снова все прокомментировал на своем родном языке, отчего Захар опять рассмеялся. Оба мужчины встали у багажника внедорожника, крепко пожали руки и начали тихонько обсуждать сложившуюся ситуацию.
– Давыдов знает немецкий? – прошептала Лера мне на ухо.
– Кажется, да, – кивнула я. – У меня встречный вопрос: почему ты его до сих пор не выучила?
– Ой, мне языки всегда тяжело давались, – отмахнулась сестренка. – Мальчики, вам помочь?
– Нет, – в два голоса открестились «мальчики», для верности еще и головами замотали, мол, дамы, не лезьте, и так знатно накосячили.
Мы с Лерой переглянулись, нашли старое поваленное дерево в тени и, удобно на нем устроившись, с упоением принялись рассказывать друг другу о событиях прошедших дней.
– Так им наш Серёня не нравится? – сузив глаза, поинтересовалась Лера, чем сильно напомнила мне деда. – Адрес знаешь?
– Не помню. Макар знает.
– Звони Макару, в гости съездим!
Сестрица всегда отличалась вспыльчивостью, легко заводилась, но быстро успокаивалась. Вот и тогда готова была идти с копьем против танка ради счастья нашего любимого дядюшки.
– Не кипятись! Дед что-то придумал, – остановила ее.
– Значит, скоро у нас появится новый любимый родственник? – хищно потирая ладони, спросила Лера.
– Я уже пообещала, что стану ему самой близкой и любимой, – важно подтвердила я.
– Наш человек! Что у тебя с Захаром? Любовь?