Полнолуние

— Гусары в туалет не ходят! — со смехом ответил Кирилл, — может он умер там на унитазе, нужно всё равно открыть!

Решив, что больше ждать нет никакого смысла, поскольку приступ не проходил ни внутри него, ни снаружи из-за двери, Денис поднялся со стульчака…

Мосты… Лишь на мостах было спасение. Стоять у перил, смотреть на чёрную воду Москвы-реки и не думать ни о чём. И поэтому, слив воду из бачка, чтобы не вызывать подозрение долгим пребыванием в туалете, он твёрдо решил сейчас же пойти на большой каменный мост у Кремля, где в это время и в эту погоду нет ни одной живой души. И только его гранитные опоры жалуются на свою жизнь холодной осенней реке. Он отодвинул стальной штампованный шпингалет на двери, обычно используемый для деревянных распашных оконных рам, и толкнул узкую, как крышка гроба дверь наружу.

— Пойдём-ка выйдем! — нагло заявил ему кооператор, пытаясь обойти Олега, оказавшегося между ним и Денисом, пряча за спиной правую руку, — а то что-то здесь козлом завоняло…

— Чувак, ты чего наших девчонок клеишь внаглую? — в тон ему сказал коммивояжёр Лёня, — опух?

— Да-да… — ответил Денис, ловко протиснувшись между стеной и Катей к вешалке, глядя в пол, потому что так были лучше видны ноги, по положению которых можно было определять направление движения всех или намерения.

Одним касанием он снял свою куртку с крюка, и на два счёта сунул ступни в свои дубовые туристские ботинки с тупым носами. Он знал, что кооператору и коммивояжёру потребуется не менее минуты, чтобы надеть и зашнуровать свои кроссовки, и ещё две минуты, чтобы отцепить от себя руки Кати, мешающей им броситься вслед за Денисом. Этого времени было вполне достаточно, чтобы спустится по лестнице и скрыться в темноте двора. Все навыки силового единоборства, полученные Денисом в жизни заключались в занятиях к секции самбо в пионерлагере и участии в персональных и массовых драках в «Архипелаге стройбат». Непредсказуемость своей ярости и происходящего в драках вообще, уже торга дали ему понять, что это не его мир. Травма позвоночника, полученная из-за попадания ему в позвоночник между лопатками половинки брошенного силикатного кирпича в одной из массовых драк с узбеками в Татищево-5 в прошлом году, всё ещё давала о себе знать во время перепадов атмосферного давления, и служила хорошим предостережению от необдуманных приключений. Да и выносливость у него во время приступов была не на высоте. Физические качества человека зависят от множества биологических и психических свойств. Главное — общая выносливость органов и систем в противостоянии утомлению физическому и умственному, и оно зависит предел всего от дыхательных и кислородообменных возможностей — возможность обеспечивать внутренние органы и системы максимальным уровнем кислорода является ключевым. Вот психическое перенапряжение забирало сейчас большую массу кислорода, что заставило бы мышцы добывать его при значительной физической нагрузке из своих же органов, провоцируя быстрое утомление. Оба драчуна имели дюжую долю алкоголя в крови, снижающую их чувствительность к боли и способность принятия адекватных решений, зато тоже снижающие выносливость, и Денис не сомневался, что в такой ситуации было эффективнее отступить и бежать. Бегать по лужам в темноте за ним, при уже одержанной на глазах Кати победы и изгнания странного нахала, Кирилл и Лёня не стали бы — не для этого они собрались в уютном гнезде молодёжной тусовки, чтобы её надолго покинуть…

Парень с длинными волосами попытался преградить ему дорогу, но Алёшин лишь слегка толкнул его все телом и парень как-то легко отлетел от него, повалился на вешалки и сполз на пол, увлекая за собой куртки и сумки. Из кухни высунулось несколько любопытных физиономий. Сурков в это время поднялся и хмуро преградил ему дорогу к двери Леха стоял перед Денисом, широко расставив ноги. Через его могучие плечи смешно свисал чей то цветастый платок с длинными кистями.

— Отстань от Катьки, ты, весельчак, а то убью! — крикнул Кирилл, пытаЯст обойим Катю, расставившую руки на его пути.

— Брось дурить. Я не собираюсь насиловать её волю и охмурять… — не поворачиваясь ответил Дениса, чувствуя что из глубин сознания к сердцу подползает опасная ярость и раскалённого бешенства. Алёшин шагнул к двери, ведущей на лестничную площадку, как бы случайно наступая рифлёным каблуком на кисть руки барахтающегося в куче одежды длинноволосого. Тот истошно закричал. Денис, металлически щёлкнув собачкой замка, с силой распахнул и с грохотом захлопнул за собой металлическую дверь. Не оглядываясь, стремительно скатился по лестничным пролётам вниз, оставив позади себя шквал проклятий и возмущенные крики. Сердце колотилось.

— Не хватало мне ещё покалечить кого-нибудь. Вот была бы фигня… — пробормотал он.

Погони не было. Потом он очень долго бежал, не обращая внимания на лужи и холодный ветер. Бежал к Большому Каменному мосту, через улицы, чрез проваленные в черноту ночи московские проспекты и тёмные закоулки. Ему нужно был заглушить свою беду…

Глава 4

Из дверей Центрального архива вышел невысокий, плотного телосложения человек в темно синем плаще, черной шляпе с небольшими полями и тупоносых ботинках того же цвета. Щурясь, после темных архивных коридоров, на бледное небо, он стал спускаться по ступеням стиснув под мышкой кожаный портфель и вцепившись в шляпу, которую чуть не унесло порывом ледяного ветра. За его спиной тихо захлопнулась огромная имперская дверь с бронзовыми флагами на дубовых створках.

Уборщица, глядя через стекло, как посетитель подходит к новенькой черной «Волге» с голубыми шторками в салоне, отчего то саданула шваброй об пол и покосилась на стрелка вневедомственной охраны и молоденького сержанта, лениво дремавших в холле возле кадки с фикусом:

— Ходят тут всякие в этакую рань, следят только…

Милиционер вяло кивнул, вынул из за растения какой то детектив в мягкой обложке и проложил его между холодной розовой гранитной стеной и своим коротко стриженным затылком. Через окно с фигурной решеткой сержанту хорошо был виден просторный двор, где уверенно развернулась машина, сверкнув никелированными деталями и свежей эмалью. Спугнув с асфальта несколько красно желтых кленовых листьев, «Волга» вылетела в распахнутые массивные ворота.

Выворачивая с аллеи на широкий проспект, водитель обернулся к своему пассажиру:

— Василий Ефремович, куда ехать?

В этот момент замигала красная лампочка радиотелефона и человек на заднем сиденье, отложив портфель, в который собирался заглянуть, взял трубку: