Катя поставила чашку и тарелку пирожные на журнальный столик, села рядом в глубокое, мягкое кресло, кокетливо заложив ногу в сетчатом чулке на другую ногу так, что стали видны чёрные трусики.
— Угощайся, кореец…
Тот взглянул на нее, задержался на трусиках, выглядывающих из-под задравшейся юбки, быстро и ловко встал, подхватил двумя пальцами с книжной полки газету «Правда» и положил её на колени девушки, закрывая всю соблазнительную картину, проговорив с усмешкой, но как-то совершенно не обидно:
— Если бы я мог предвидеть такой приём, то пришёл бы на день раньше или на день позже и без Олега с этим наглым кооператором!
Статья газеты гласила на коленях девушки гласила между прочим, как сейчас ели и пили организаторы горбачёвской Переломки в момент искусственного дефицита, используя свои же преступления для дискредитации социализма:…практически повсеместно значительная часть фондов продуктов питания не попадает в систему магазинов, а идёт по закрытым каналам. Так, в Рязанском обкоме и облисполкоме Солотча и Ласково за первое полугодие реализовано с рук и по спецзаказам 394 килограмма икры, более 6 тысяч банок крабов, шпрот, печени трески, 565 килограммов осетровых и 880 килограммов свиных балыков, более полутоны буженины, 68 килограммов индийского чая и 165 килограммов кофе растворимого и в зёрнах. Всё это составляет от 56 до 100 процентов данных товаров, выделенных районных продторгам для реализации населению. В статье ниже приводились данные по результатам первых двух лет горбачёвской Переломки: душевой доход до 75 рублей в месяц имеют 43 миллиона человек — 15,3 процента населения страны. Потребление мясных и молочных продуктов, масла в семьях с таким душевым доходом, по данным Госкомстата, снизилось по сравнению с 1970 годом на треть. При этом Горбачёв во время поездки в Красноярск злодейски вещал:
— Почему в памяти сохранились впечатления магазинного достатка лет до Перестройки, а сегодня сплошь и рядом ощущается нехватка продуктов? Я ещё давно время работал вторым секретарём Ставропольского крайкома партии, отвечая, в частности, за пищевую и лёгкую промышленность. Кто в то время работал на хозяйственной, советской работе помнит, какая проблема стояла —: куда девать масло…
Масло куда девать — вот какая стояла проблема!
— Так в чём же дело, товарищи? — спрашивал Иуда, — куда делось масло? Куда…
Катя от такого неожиданного приёма с газетой густо покраснела и поправила юбку и спросила:
— Чего читаешь?
— Эрих Мария Ремарк.
— «Три мушкетера»?
— Почти… «Три товарища».
— Да, да… Я это и имела в виду. Если хочешь, возьми её с собой почитать, потом вернёшь…
— Нет, спасибо, у меня есть, я читал. К тому же это довольно пошлый повод снова встретиться, лучше просто из симпатии назначить свидание…
— Ты такой открытый! — она опять покраснела, — ну ладно, ладно, кореец. Ты пей кофе, оно уже остыло…
Алёшин взял стакан и отхлебнул кофе:
— Вот именно что «оно» а не «он»… А что ты крутишь с Олегом, на любовь не похоже? Он же тебе безразличен! Просто любишь быть в центре внимания?
— А кто же этого не любит? А Олежек… Так, по старой памяти… Долго ходил за мной, звонил, плакался, но это не мой вариант отношений совсем.
— А кто твой вариант, если не секрет? Тот парень с малиновой ВАЗ 2108, в карманах бабки, грудь в кооперативных орденах, а задница в шрамах от папиного ремня?
ebooksa