Полнолуние

Кагэбэшник возмутился:

— Герр фон Фогельвейде, вы, как руководитель группы, подписывали декларацию о том, что не провозите на территорию СССР никакого нарезного оружия, кроме личного!

— А кто вам сказал, что это не личное оружие? «Маузер курц» с приборами бесшумной стрельбы и инфракрасным прицелом является личным оружием штатных стрелков любой КРВТ группы. Вот Ганс и Фритц у нас стрелки. Это их личное оружие. Тем более что сейчас не время копаться в параграфах законодательства, — спокойно ответил Манфред, продолжая раздирать тампоны.

Фритц уже начал быстро заряжать обоймы к винтовкам. Майор фыркнул:

— Мы еще к этому вернемся. Нельзя так бесцеремонно нарушать законодательство, герр фон Фогельвейде. Кстати, а боеприпасов то у вас негусто.

Манфред, посмотрев на часы, присвистнул:

— Итак… У нас осталось час сорок пять. А нужно еще разобраться с подземным солдатом. Хорст, пойдем со мной. Остальные, пошевеливайтесь. Автоматы этих ребят тоже осмотрите. Они пригодятся.

Вдвоем с Фроммом Манфред вылез из палатки. Вдохнул полной грудью воздух раннего утра. Начало светать.

Неподалеку невидимая иволга прочищала голосок: «Чвик, чивир р р, чвик, чвик…»

Манфред с трудом подавил желание задорно свистнуть в глубину просыпающегося леса. Он скосил глаза на Фромма. Тот сосредоточенно смотрел в темноту входа в бетонную галерею. Манфред несколько поколебался и, вернувшись, заглянул в палатку:

— Герр майор, вам придется пройти с нами. Солдат наверняка не понимает по немецки. И мы рискуем не договориться…

Татаринов, уже начавший дремать с каталогом «Отто» в руках, недовольно вылез на воздух. Протер глаза:

— Не понимаю, герр фон Фогельвейде, зачем вам все это понадобилось?

Манфред, уже шагнув вниз, тихо ответил:

— Мне не нравится ваша вялость, герр Татаринов. Взбодритесь. Я чувствую, что мы на правильном пути. А этот солдат, я уверен, поможет наконец прояснить, что же происходит в этом лесу.

Они осторожно начали спускаться по склизким ступенькам. Татаринов шел последним, стараясь не высовываться из за широкой спины Манфреда. Впереди было тихо, тревожно и абсолютно темно.

Стены узкого тоннеля буйно поросли густым мхом и какой то липкой плесенью. Пахло протухшей водой, разлагающимся человеческим калом и чем то отдаленно напоминающим жженую резину. Лишь пройдя еще несколько десятков метров вперед, Манфред понял, что это запах застоявшегося табачного дыма плохих сигарет. Еще через несколько метров тоннель резко поворачивал направо. Перед самым поворотом влево уходил узкий низкий лаз. Оттуда доносился звук капающей воды.

— Да, видимо, бедняга действительно умер от истощения, — шепнул шефу Фромм и, уверенно свернув направо, зацепился ногой за натянутую поперек прохода проволоку. Оглушительно зазвякали пустые консервные банки. Потеряв равновесие, Фромм шумно с проклятиями свалился в вонючую лужу. Это его и спасло.

Из глубины лаза резко ударила автоматная очередь. С диким воем пули зарикошетили по стенам и потолку, высекая искру и бетонную крошку. Отблески выстрелов слабо мерцали в воде, заливающей пол. Тошнотворно завоняло порохом. Пятясь раком, Фромм втянулся обратно в тоннель. Погрохотав еще немного, стрельба смолкла.

— Однако… Все целы? — Манфред включил фонарик. Фромм стирал со щеки грязь и кровь. Маленький камешек, отлетев от стены, содрал кожу.