Хозяйка сегодняшнего вечера сделала шаг к Денису, и неоправданно долго нашаривала выключатель за его спиной, практически полуобняв его. Его просто парализовал вдруг аромат, созданный из двух тысяч цветков, букет абсолютно не вписывающийся в традиционные рамки, словно создавший его парфюмер действительно создал его под впечатлением от работ художника-импрессиониста Моне — наверное, самую длинных и запутанную формулу в парфюмерии.
Свет вспыхнул, как и её приближенные к нему глаза.
— Я пойду, здесь так жарко! — сказал Денис и начал движение двери, но она не посторонилась, и он невольно проехался плечом по паре её выставленных твёрдых грудей. Она загадочно улыбнулась, провожая его взглядом, приподняла край обтягивающей жёлтой юбки и стала подтягивать чулки. Козырев же жадно следил за движениями её красных ноготков, проворно цепляющих черный нейлон. Катя поймала его восхищенный взгляд, выпрямилась, поправила волосы над висках и кокетливо спросила, глядя Козыреву прямо в глаза:
— Олежек, умница, ты мне ни в чём не откажешь?
— Ни за что на свете!
— Кирилл свернул случайно кран в ванной, а ту уже как-то мне не справитбся с этим делом, а сантехника ЖЭКа куда-то услали на аварию надолго… Беспрерывно хлещет горячая вода… Брызгает на пол, пар клубами. Там уже целый потоп. Сделай с этим что-нибудь, а то послезавтра вернутся мои предки… Father мой будет метать страшные молнии. Инструменты ты знаешь где. Ты ведь не подведёшь меня? — она мягко дотронулась до его груди, — правда?
— Конечно! — ответил он заворожённо.
Глава 2
Заглянув в комнату, где часть гостей оглушительно слушала рок-группу «ДДТ» на муромской радиоле «Кантата», Денис отшатнулся и потом зашёл во вторую комнату, где другая часть гостей смотрела по телевизору в записи ритмическую гимнастику. Денис устроился на диване рядом с полуголой ритмической гимнастикой Машей, которая в такт музыке покачивала головой и покачивала худыми плечами. От её копны длинных вьющихся волос пахло хозяйственным мылом, но это было лучше, чем запах табака, пива и запах плесени от старого дома. Советский магнитофон выдавал довольно чёткую картинку, хотя и с иногда пробегающими сверху вниз белыми крапинками.
Открытие эротического шоу под маской ритмической гимнастики на центральном телевидении началось вдруг в 1984 году в бытность министром культуры — коммуниста-перевёртыша Демичева, одного из инициаторов выноса тела Сталина из Мавзолея, положившего начало идеологического разрушения советской страны. При нём ночью у выкопанной могилы Хрущёв потребовал снять с трупа золотые погоны генералиссимуса Великой Победы, командир кремлёвского полка, не понимая истинной причины перезахоронения Сталина, отказался это сделать, зная, что хоронит этим свою генеральную картеру. Офицеры плакали, когда генералиссимуса в простом сосновом гробу с опилками закладывали бетонными блоками, а Демичева ликовал, празднуя личное отмщение. В отличие от находившегося в самом пекле войны в качестве члена военного советов фронтов Хрущёва, телевизионный управленец Демичев, бесславно прозябавший в армии в годы войны, имевший высшее техническое образование и писавший в заочной высшей партийной школе ещё при Сталине диссертацию на странную для ВПШ тему — о европейской философии XIX века, прекрасно понимал, что репрессии против мёртвого Сталина — это не борьба с бессильным трупом человека, это возможность борьбы с побеждающей сталинской экономической моделью сочетания мощного госсектора и быстро адаптирующиеся к спросу кооперации, делающей социализм успешным конкурентом капитализму. Для Демичева борьба с мёртвым Сталиным была способом лишения социализма репрессивного меча, без которого никакая революция ничего не стоит, и неминуемо будет поглощена идеологией окружающего капиталистического мира, разрушена изнутри быстрее, чем снаружи. Борьба с мёртвым Сталиным была и частью репрессий против сталинцев, против семьи вождя, против истинно советской культуры целомудрия, честности, скромности и самопожертвования. Последующие вредительские деяния Демичева в виде организации прорыва западной идеологии через фестиваль Молодёжи и студентов и агрессивного внедрения и прославления западной культуры, взращивания ярых и хитрых антисоветчиков и русофобов, согревание на народной груди клубка ядовитых змей из Муратовой, Лиозновой, Рязанова, Захарова, Михалковых, Высоцкого, Войновича, Дружининой, Жванецкого, обласканных медальками врагов простого народа, который они все вместе объедали и порочили, создания целого легиона умелых и талантливых предателей и вредителей в кино, литературе, на телевидении, стиляг, штампование вместе с КГБ диссидентов, и «Машина времени», Пугачева и целый легион ненавистников простого народа, вал советских фильмов о сладкой и роскошной буржуазной жизни под видом экранизации классиков и просто так, кино про благородных белогвардейцев и обаятельных гитлеровских палачей, вал кощунственно-комедийных или чернушных фильмов про Великую Отечественную войну и Гражданскую войну, но ни одного масштабного и правдивого фильма о войне. Некоторые правдивые фильмы, наоборот, были отправлены на полку и, наконец, венец культурной деятельности Демичева — пошлая до нельзя аэробика на центральном советском телевидении.
Для врага народа Демичева, спокойно наблюдающего, как в Вязьме над могилами тысяч добровольцев-москвичей, втрамбованных туда зимой 1941 года гитлеровцами с помощью тракторов, запущен мясокомбинат, а надо рвами с расстрелянными евреями в Таганроге и Ростове-на-Дону палачи-казаки построили свои дома, эта аэробика, как и весь мутный вал антикоммунистических фильмов и программ, вываленных орденоносными и заслуженными деятелями советским кино и телевидением на советских же людей в этом 1988 году, была очередной победой кощунства и предательства этого, затаившегося в шкуре праведного коммуниста товарища — а нас самом деле врага советской власти, обиженного на неё вообще и на Сталина лично за справедливые репрессии против его отца-эсера, обиженного за свои унижения и неустроенность в армии во время войны. Это было очередное явление нового советского Иуды. Советская власть вообще и Сталин в частности, сделала для Демичева всё — создала первую в мире уникальную систему правления простого народа, вознёсшую его за тридцать лет из мира поселковой калужской дореволюционной нищеты, когда при царе или капиталистах ему светило место в лучшем случае мастера, до вершителя судеб мощнейшей прогрессивной сверхдержавы — исторического чуда — центра мирового социалистического мировоззрения. Упустив шанс военной силой уничтожить Союз ССР в период с середине 50-х до середины 60-х, имея десятикратное превосходство в бомбардировщиках и ядерных бомбах над государством рабочих и крестьян — на 100 советских дальних бомбардировщиков и 300 ядерных бомб приходилось тогда 1300 американских дальних бомбардировщиков и 3000 ядерных бомб — американские капиталисты, поддавшись на демонстрацию Хрущевым «оттепели», поверив в искренность его борьбы с культом личности и усилили использование идеологического оружия. Хрущёвский гамбит — «оттепель» — жертва фигурой мёртвого Сталина для получения времени для созданию ракетного щита и меча — сняв непосредственную военную угрозу, резко усилил эффективность идеологического оружия. Ось применения этого масштабного идеологического оружия, каналы его доставки прошли и через голову голову, через служебное кресло Демичева, начиная с 1974 по 1986 год в бытность его всесильным министром культуры Союза, а теперь ставшего первым заместителем Председателя Президиума Верховного Совета при своём благодетеле — белорусе Громыко, готовым вот-вот уступить своё место общему лидеру разрушителей страны — Горбачёву. Деструктивное воздействие на сознание советских людей вместе с разрушением социалистического характера экономики, было главным оружием неформальной разветвлённой корпорации — многоголовых организаций заговорщиков со времён Хрущёва, и главным оперативным центром их до своей смерти от пули патриотки был Андропов, а после его смерти Крючков. Главным цензор телевидения — грозный для патриотов и ласковых к врагам — Лапин, действуя полностью в русле представлений министра культуры Демичева, показал чужеродной аэробикой на сотнях миллионов советских телеэкранов, что советская цензура под эгидой КГБ и ЦК уже работает не на социализм, а против него, запрещая просоветские произведения и передачи, делая их выхолощенными и блёклыми, и поощряя антисоветские, пробуржуазные передачи, фильмы, сделанные ярко и изобретательно, поощряя антисоветски настроенные персоналии. И в этом же ключе, вместо подтянутых спортсменов показывающих под счёт и указания физкультурные движений в спортивной форме под функциональные звуки рояля, на советском телевидении вдруг возникли разухабистые женщины-танцовщицы, крутящие задом и раздвигающие ноги, не только бывшие спортсменки, но и балерины или артисты Москонцерта и кино, с танцевальными и непристойными движениями под заводную под-музыку в шоу-костюмах, в макияже, с причёсками, в серьгах, в с украшениям, с элементами ярких сценических и повседневных костюмов, в открытых купальниках, с повязками на головах и шерстяных гольфах-гетрах, сильно похожих на спущенные чулки, показывая в танцах, стилизованных под физкультуру, как нарочно промежности в положении лёжа и сидя, делая этот не только в функциональной студии, но и в декорациях интерьеров, на природе, на берегу в курортном Дагомысе, месте отдыха советской мафии, под музыку рок-групп советского диск-жокея Минаева, сильно на смысловое визуальное значение развлекательного эротического шоу больше, чем на физкультуру. Разгром нравственности советских людей с помощью дискотечника Минаева была примечательна тем, что он два года назад вместе с отдела культуры столичного горкома партии Попова провёл в спорткомплексе «Лужники» дискотеку на 10 000 человек. Это безумное мракобесие даже для западной культуры получило подвалы советской прессы, естественно одобрение КГБ, статочного горкомом партии, и стало тиражироваться в крупных советской страны. В случае с аэробикой наличие православных, христиан, мусульман, несовершеннолетних, ветеранов, шокированных такой телемерзостью, конечно же делало аэробику средствами погрома советской культуры, тестом ЦК и КГБ на успех взлома советской идеологии и готовность к её сокрушению полностью. Что должны было ощутить 50 миллионов советских мусульман Средней Азии и Казахстане, ряда автономных республик и автономных областей Северного Кавказа и в Азербайджана, мусульмане Поволжья и Татарская и Башкирии, когда общесоветское телевидение перестало учитывают их отношение к танцами в полунеглиже, их что, совсем теперь презирали? А советские православные, баптисты, простые люди чувствовали, что это взлом их культурного кода, что это явное вредительство и мерзость. Прообраз аэробики — ритмической гимнастики существовал в Союзе ССР и раньше, но не в виде эротического шоу, а под флагами споровых обществ, не в помаде и серьгах, а под марш или рояль, не под фокстрот и шансон в гольфах-гетрах, а спортивные упражнения в спортивной одежде — физкультурные упражнения под музыкальное сопровождение показывалась даже во время демонстраций на Красной площади в Москве. Можно было только представить себе реакцию довоенных и послевоенных вождей страны на мавзолее Ленина, если бы перед ними предстали под фокстрот и танго размалёванные девицы в спущенных гетрах и колготках, в поясках и цветастых повязках стали бы крутить задом, разлеглись бы и принялись целится в вождей и могилы революционеров раздвинутыми ногами. Думается, последовали бы репрессии…
В стройбатовской части в Нахабино, где служил в первый год Алёшин, семья прапорщика 2-й роты Мотина распалась из-за трансляций ритмическая гимнастики. Жена приревновала прапорщика к артисткам по ту сторону экрана, изводила себя и его скандалами по этому поводу, что закончилось разводом. Однажды, когда Алёшин с другими духами-новобранцами мыл полы в казарме на подмосковной базе складского комплекса для снабжения Байконура, а в экран цветного телевизора в коридоре роты вглядывались десятки лиц молодых парней в военной форме — старослужащих украинцев, белорусов, русских, азербайджанцев, латышей, литовцев, эстонцев, чеченцев, якутов, грузин, узбеков больше полутора лет лишённых женского общества, было видно, как у этих, усевшихся на синих крашеные табуретки из красного уголка и спального помещения солдат горят неугасимым огнём, а в горле от увиденных непристойностей до хрипа пересохло. Судя по восклицаниями виду, всем им хотелось встать и пойти в самоволку, закосить от армии хоть как, хоть через психушку, хоть на десять минут, хоть на пять, но обязательно попасть в общество оголённых, на вид очень доступных созданий с развратными движениями под ритмическую музыку. История кладовщицы Евгении со склада подшипников, где Алёшин некоторое время работал грузчиком до перевода на блатной тёплый склад обоев, тканей и малярных инструментов была ужасна. Все советские девушки и молодые женщины, наблюдая за реакцией своих парней на махи голыми ногами уяснили, что для того, чтобы привлекать к себе парней, нужно было становится такими же сексуально-озабоченными, как артистки на экране телевизоров. И понеслось — если не было возможности записаться в кооперативную секцию ритмической гимнастики, то можно было дома, самой, или с подругами под телевизор повыгибать своими формами, а потом по улице типа по делам с подругами пройтись в кроссовках, спущенные гетрах с короткой юбочкой на трико и с красивой повязкой на лбу. Все должны были видеть, какие они сексуальные и крутые! Конечно же, у парней от таких картин на улице челюсти сводило, и они начинали высекать искры из под копыт. А девушки с гордым видом проходили мимо, весело что-то там щебеча между собой, и будто бы не обращали на своих зрителей внимания. На базе стройбата такие явления вообще были фееричны. Однажды чеченец — крановщик мостового крана засмотрелся на Евгению и положил пачку досок на солдата-стропальщик, переломав ему ноги, в другой раз погрузчик с поддоном кислородных баллонов въехал в колесо вагона, баллоны рассыпались, пронеслись по снегу под горку как синие торпеды-убийцы, но никого не убили. А вот Клаву убили. Весной изнасиловали и убили. Труп в колготках с гетрами, с лентой на голове, без куртки и юбки, в разорванном трико, со следами пыток и издевательств бросили за штабелями досок в тупике железнодорожной ветки воинской части. Если бы молодой стропальщик не отступился и не упал туда, ведя пачку досок на крюке крана, её бы на нашли очень долго. Командование соседнего инженерного полка ради сохранения здорового микроклимата своих многонациональных и многоконфессиональных подразделений, которым предстояло отправится в Чернобыль бороться с радиацией, чтобы уберечь их от душевных и моральных травм, категорически запретило личному составу срочной службы смотреть эти эротические шоу советского минспорта и минкультуры — ритмическую гимнастику вплоть до наказания пятью сутками гауптвахты, что, впрочем работало неважно. Командир стройбата, ожидающий команды отправится в Чернобыль, поступил так же. Другой случай на памяти Алёшина случился, когда в дверях вдруг появился дежурный по части замполит и парторг батальона капитан Удочкин с соответствующей красной повязкой на рукаве с надписью белой краской по трафарету: Дежурный по части. Стоящий на шухере «дух» из Москвы — дух не в смысле афганский душман-моджахед, а дух в смысле коротко остриженный и худой, уснул у тёплой батареи на верхней площадке и вовремя не подал сигнал о приближении дежурного. Дневальный, стоящий на маленьком тумбочке напротив входной двери, заметил офицера с заполнением, и не подал знака переключить программу, а только крикнул на всю казарму положенное по уставу:
— Дежурный по роте на выход!
Все застыли в духе немой сцены из гоголевского «Ревизора». От телевизора с топотом по доскам прибежал сержант Пупшис — дежурный по роте.
Перейдя на строевой шаг перед отданием чести и со стуком каблука с набойкой пристав правую ногу к левой, этот старослужащий литовец отрапортовал:
— Товарищ дежурный по части, вторая рота занимается по распорядку спортивными упражнениями! Происшедший нет, дежурный по роте сержант Пупшис!
Все зрители ритмической гимнастики резко вскочили с табуреток, и стали ложится на крашеный коричневой краской дощатый пол и повторять движения сток — лёжа на боку с опорой на локоть, подъём ноги под девяносто градусов.
Чеченцы и азербайджанцы решили делать махи руками. Кто был босяком и с голым торсом, кто-то сапогах и кителях. Оркестрант вообще был в парадной форме с аксельбантом. Капитан Удочкин некоторое время удивлёно наблюдал эту сцену, особенно странную в исполнении старослужащий и дембелей, которых и делать то ничего не заставишь, даже под угрозой дисциплинарного батальона.
— Это что тут у вас за проституция такая мужская и женская, Пупшис? — спросил наконец замполит, — мы же договорились что вы будете под Боярского заниматься, — поморщившись сказал капитан, — как это там:
Телевизор на время потом отобрали…
ebooksa