Написав сообщение в полицию Фургарта, Родерик приоткрыл ящик стола, схватил вырвавшийся из него конверт и, написав адрес и запечатав письмо, выпустил его в окно. Дебра, вернув себе прежнюю сосредоточенность, подала ему список опрошенных студентов и их показания. Сразу после отбытия экипажей на бал, видели в парке, исчезла — Родерик, идя к Моррену, перебирал в уме крупицы добытых сведений.
Соседка сказала, что Вейра собиралась в Фургарт к модистке. Спрашивается, зачем девушке новое платье, если в академии все ходят в форме? Состояла в отношениях с Джафри Хогером. В краткосрочных, как подчеркнула подруга. Что означало — переспала с ним несколько раз. Засос, видимо, оставил он же. Потом анимаг ожидаемо переметнулся к другой девушке, а Вейра решила, что сможет вернуть его расположение новым нарядом.
Джаф не сможет хранить верность Миранде. Родерик видел это десятки раз. Животная суть анимагов усиливает все инстинкты, а Джаф — мастер хаоса. Надо бы поговорить с Мирандой, но потом.
Родерик свернул к дому Изергаста не без внутренних колебаний. Тревожить друга не хотелось, но он все равно лучший, даже в таком состоянии. Открыв дверь без стука, Родерик заметил Мисси, кружащую под потолком.
— Любовь моя? — удивилась она, замедлив движение.
На фоне черных стен Мисси казалась почти осязаемой, и на ее личике явственно проступила сложная гамма чувств: растерянность, вина, злость.
— Ты не должен был сейчас приходить, — сердито выпалила она.
— О чем ты говоришь?
Нахмурившись, Родерик быстро прошел в спальню Моррена, отмахнувшись от Мисси, которая пыталась загородить ему дорогу.
Шелковое белье не смято, огонь в камине не горит.
— Где он? — Родерик обернулся к Мисси. — Отвечай.
— Ты должен уважать его решение, — поучительно произнесла Мисси. — Пусть оно и сомнительное, но кто как не некромант имеет на него право…
Пробежав сквозь нее, Родерик кинулся по лестнице вниз и толкнул дверь в подвал, который Изергаст использовал для ритуалов.
Сознание отказывалось принимать картину, открывшуюся перед ним, целиком, впитывая отдельные детали, словно широкие мазки на холсте: гексаграмма на каменном полу, сбоку корзинка с фруктами — такую же приносили дикари в подарок белому богу, надкушенное красное яблоко откатилось к лучу огня, на конце которого слабо горела единственная свеча.
Распростертое тело лежало в центре гексаграммы, белые волосы укрыли плечи и спину как снежный наст. Родерик кинулся к Моррену, перевернул его, разжал пальцами челюсти.
— Он просил позвать тебя, — пискнула Мисси.
Ни ножа под рукой, ни лезвия. Родерик впился зубами в белую кожу некроманта и, сплюнув кровь, сунул в рану палец. Тот же яд, каким отравили мартышку. Огонь выжег яд мигом, но Моррен даже не пошевелился.
— А я подумала — зачем? — Мисси вздохнула, пролетев мимо, и без того слабое пламя свечи задрожало, а тени на стене затрепетали, как крылья бабочки.
Искусственное дыхание рот в рот, ровные толчки в грудь.
— Давай же! Дыши! — выкрикнул Родерик. — Моррен чтоб тебя Изергаст! Живи!