— Прошу простить мою спутницу, ваша звездность, — склонился Родерик. — Чрезмерная эмоциональность — побочный эффект ее стихии, которой она лишь учится владеть.
— Я так и подумал, — снисходительно махнул ладонью император, а его некромант исчез за дверями в углу зала. — Вам лучше, госпожа Тиберлон?
— Да, благодарю, — ответила женщина, ощупывая свой затылок. — Я никогда раньше не падала в обморок… Так странно… Прошу прощения, ваша звездность. Я, наверное, переволновалась.
Иветта увела мать в сторону, усадила на стул, музыка вновь стала громче, и Родерик сказал:
— Император хотел увидеть, как ты танцуешь, Арнелла, — а потом выразительно посмотрел на меня, и в глубине его серых глаз вспыхнуло пламя.
Я покосилась на мастера Изергаста, который отчего-то оказался в противоположном углу зала — возле дверей, в которых исчез носатый некромант. После всех разговоров о том, что во дворце постоянно происходят несчастные случаи, мне было не по себе. Что если некромант императора столкнет маму с лестницы? Выкинет в окно? Изергаст пойдет за ним, и нам надо отвлечь гостей, чтобы его исчезновения никто не заметил?
Я положила руку на плечо Родерика, а вторую — в его ладонь, а он обнял меня за талию и повел в танце. Огонь все еще бушевал во мне, и свечи на хрустальной люстре все разом вспыхнули, когда мы оказались под ней.
— Все будет хорошо, — пообещал Родерик, но я совсем не была в этом уверена.
Мама появилась только через три танца, все из которых я протанцевала с Родериком. Музыка стихла, и два некроманта сопроводили маму к трону. Она выглядела бледной и растерянной, светлые волосы были закручены в узел на затылке, а жемчужно-серое платье свободно висело на ней, лишь слегка обрисовывая фигуру. Красиво, непривычно строго и элегантно.
Моя мать никогда не надела бы серое.
Горло сдавило от напряжения, но я так и не смогла произнести ни звука. Рука Родерика сжала мою ладонь.
— Держись. Надо довести все до конца, — тихо сказал он и подвел меня к трону.
— Я ничего не помню, — пробормотала мама, оглядываясь. — Как я здесь оказалась? Что произошло?
— Видите ли, госпожа Алетт, — произнес император, — даже, если позволите, Кармелла… Мы с вами сразу нашли общий язык, я предложил вам погостить во дворце, и вы с радостью согласились. Мы чудесно поладили и провели немало времени в задушевных беседах, и так вышло, что я — вот старость не радость, — он виновато улыбнулся, — случайно разболтал вам один секрет государственной важности. Вы умеете найти подход к мужчинам, — он шутливо погрозил ей пальцем.
Мама растерянно улыбнулась. Машинально потянувшись поправить волосы, с удивлением ощупала гладкую прическу.
— Поэтому мне пришлось удалить воспоминания о вашем пребывании во дворце, — печально вздохнул он. — Но они навсегда останутся в моем сердце. Вот и ваша мать, о которой вы так беспокоились, — добавил император, однако меня не обманули ни его слова, ни добренькая улыбка, застывшая на напудренном лице.
С мамой что-то было не так.
— Мое платье, — сказала она, оглядывая свой наряд. — Это не мое платье!
— Мы смеялись, и вы случайно облились вином, — ответил император. — Ваше платье, увы, было безнадежно испорчено, и поэтому я позволил выбрать вам другое. Поверьте, вы все так же очаровательны, дорогая Кармелла.
Он протянул ей руку, но мама лишь присела, придержав непривычно узкую юбку, а после отошла от трона. Мягкая рука императора опустилась на подлокотник, и пальцы с накрашенными ногтями впились в него, словно когти хищной птицы.