Норби

Андрей Валентинов Норби

Европа, 1939-й, весна. История изменилась, но не принципиально. Война! Красная армия переходит польскую границу, мир сочувствует полякам, однако не спешит помогать. Но есть еще Аргентина, фиолетовая планета.

Он был титулярный советник… Нет, он был террорист и подпольщик, но прежнюю его жизнь стерли, словно изображение в зеркале. Чужие документы, чужая форма. Но без имени и биографии тоже можно воевать. Улан-доброволец Антон Земоловский идет непростыми дорогами войны — партизанский лес, тюрьма, секретный подземный объект, черный космос.

Корд. Джонас Корд, для своих — Норби. Избитый сюжет — шпион приезжает в Париж. У Соединенных Штатов формально нет внешней разведки, но грязной работой все равно кто-то должен заниматься. Трудна жизнь шпиона — слежка, убийство, предательство. Но страшнее всего, когда предаешь ты сам, все теряешь, и тебе начинает сниться мертвый волк.

Парижские переулки, глухие польские леса. Идут в поход партизаны, высотные перехватчики атакуют космический «челнок», а где-то вдалеке звучит старинный вальс. «Дунай голубой, ты течешь сквозь века».

Нет, обложку делал не я. На этот раз обложку нарисовал Макс Мендер из Тилбурга, Нидерланды.

ru дядя_Андрей ABBYY FineReader 14, FictionBook Editor Release 2.6.7 132973799434964691 ABBYY FineReader 14 {0D617A0F-56F8-4314-BAD2-41C13D165D7B} 1.0

1.0 — создание fb2 (дядя_Андрей)

Норби Харьков 2022

Андрей Валентинов

АРГЕНТИНА-8. НОРБИ

Расшумелись плакучие ивы

Расшумелись плакучие ивы, Плачет девушка, горя полна, Покидает сейчас ее милый, Забирает солдата война. Не навевайте нам Печаль, что сердце рвет. Не плачьте, партизан В лесу неплохо проживет. Пусть музыкой звучит Стрельба, гранаты взрыв, Пусть всюду смерть грозит, Но в бой пойдем без страха мы. По оврагам, теснинам, болотам Мы идем за солдатом солдат, Марширует лесная пехота, Но не все мы вернемся назад. Не навевайте нам… Бесконечна лесная дорога, Но приказ был нам: только вперед! До победы, быть может, немного, И свобода в сердцах не умрет. Не навевайте нам Печаль, что сердце рвет. Не плачьте, партизан В лесу неплохо проживет. Пусть музыкой звучит Стрельба, гранаты взрыв, Пусть всюду смерть грозит, Но в бой пойдем без страха мы.[1]

Глава 1

На войне как на войне

Последнее поле. — Американец в Париже. — Иди и воюй. — «Этуаль Солитэр». -Уланы. — Канадец из Квебека. — Майор Хенрик Добжаньский. — Библиотека Святой Женевьевы. — Вам пулеметчик нужен? — Консул.

1

На войне не играют танго.

Ни белых колонн, ни призрачных музыкантов. Смерть шла по истерзанному ветрами Последнему полю мимо ровного строя солдат. Посмертный смотр. Форма пробита пулями и посечена осколками, ткань потемнела от крови, но уходящие в Вечность стояли ровно, плечо к плечу. Лица спокойны, пусто в глазах.

Отвоевались!

На войне — как на войне. Смерть накинула на плечи старую, еще с Вердена, шинель, перепоясалась ремнем с тусклой медной пряжкой. Черные пустые глазницы не отрывались от строя. Годен, годен, годен… А здесь что-то не так, неказистый куцего роста солдатик в буденовке смотрит прямо, но Ее почему-то не видит. Костлявая рука на миг коснулась плеча под гимнастеркой. Живая плоть не поддалась, дрогнула. Смерть ощерила зубастый рот. Еще один! Сестра-Война слишком спешит, этому еще рано. На каждом смотре попадаются недобитки.

Непорядок!

Желтая длань толкнула в грудь, отправляя еще живого обратно в подлунный мир. Смерть любила порядок. Что Ее, то Ее, чужого не надо. Но вот строй кончился. Смерть кивнула — и резкий порыв ветра унес тени прочь, на вечные казенные квартиры.

Все? Нет, не все.

Дальше неровной толпой стояли штатские — мужчины, женщины, дети. Смерть пожала костлявыми плечами. Сестра-Война не щадит никого, эти из разбомбленного эшелона. Штатским не прикажешь, их не поставишь в строй, придется разбираться с каждым отдельно. Она поманила к себе первого, уже немолодого, усатого, в обгоревшем костюме. Заглянула в глаза. Годен? Годен!

Иди!