Далее шёл «Воронеж», «Ока» и «Азов». Из военных, отправлялись 450 легионеров, 1200 драгун, 200 юнкеров, 400 солдат. Брали с собой всего 100 лошадей. А ещё должны были присоединиться 400 казаков. Из «Десятки» -Судейкин, Забуиров и я. Все остальные были в деле. Эдак, скоро некому будет ходить в походы. С собой везли 200 рабочих, которых вновь хотели отправить для добычи селитры в Барселоне. Отплыли 5 мая, как и планировали. Первая остановка в Константинополе.
У императора Никеи имелись проблемы с доставкой солдат в Италию, чему препятствовали правители Эпира и Сербии. На настоящий момент, в войсках Фридриха уже сражались 4 тысячи никейцев, поэтому Судейкин предложил взять с собой ещё 4 тысячи, место имелось. Так и поступили. Из Константинополя вышли 12 мая вечером и ещё раз остановившись на Сицилии, чтобы загрузить продуктов и пресной воды двинулись в город порт Неттуно, на западе Италии, всего в 50 км южнее Рима. В этом месте императоры договорились встретиться в мае-июне.
Прибыли 19 мая и выгрузились в порту. Армия Фридриха насчитывала до 9 000 человек. Пока высаживались наши войска, Фридрих приблизился к нам, в сопровождении свиты. Я, Забуиров и Судейкин были представлены императору Ватацем. Все мы, лишь слегка поклонились друг другу, показывая, что не считаем себя ниже рангом. Фридриху было на этот момент 50 лет.
Августал (лат. Augustalis) – золотая монета Королевства Сицилия, чеканившаяся с 1231 года королём Фридрихом, с его профилем, который с 1220 года также носил титул императора Священной Римской империи. Является подражанием древнеримскому ауреусу, по содержанию золота (около 4,5 грамма) соответствует византийскому солиду.
В эти времена, в Священную Римскую империю входили все германские и итальянские маркграфства и княжества, королевства Чехия, Бургундия, графства Прованс, Голландия, герцогства Австрия, Каринтия, Лотарингия, Штирия и другие государства помельче. Туда же входила и Генуя, а вот Венеция и королевство Сицилия, оставались свободными. Практически, всем этим, владел император Фридрих, за исключением т. н. Папской области, руководимой, непосредственно Папой Римским.
Мы обменялись информацией. Фридрих рассказал, что, поскольку город Неттуно, расположен на территории Папской области, ему пришлось добираться сюда с боем, выдержав сражение и многочисленные атаки на свой авангард. Сейчас, несколько севернее, расположилась армия папистов, возглавляемая племянником папы, Орландо ди Росси. После сражения, окончившегося вничью, паписты ожидают подхода резервов, чтобы перейти в наступление. Сейчас их армия достигла 15 000 и к ним всё время подходят новые отряды. Но Фридриха больше всего волнует состояние дел в
городе Парма, в котором, только что, одержала верх партия гвельфов, изгнавшая из города сторонников Фридриха. Теперь, вся область Эмилио-Романья может выйти из-под его контроля, что может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому он считает необходимым, срочно выдвинуться в ту сторону и осадить город, а уж потом заняться Римом.
– Ну уж нет! -Заявил Судейкин. -Мы сначала захватим Рим, а потом вы можете идти куда вам будет угодно.
– Послушайте, молодой человек- отвечал Фридрих. – Вы ещё слишком неопытны в вопросах ведения войны. Уже сейчас, против нас собрались до 20 тысяч воинов Папы, а нас едва ли наберётся 15 000. Даже, если мы победим в сражении, то понесём столь большие потери, что Рим нам не взять. А вот взяв Парму, мы привлечём на свою сторону ещё тысяч 10 сторонников, с которыми можно будем говорить о Риме.
Судейкин не согласился с Фридрихом и заявил, что если Фридрих сомневается в победе, то он может не участвовать в битве. Судейкину достаточно будет иметь рядом войска императора Никеи, Ватаца, если тот не против. Никейский император поддержал Судейкина и предложил немедленно напасть на армию Орландо. Фридрих был в шоке и, отведя Иоанна Ватаца в сторону, начал с ним шептаться. Но через 5 минут ожесточённого спора, они вернулись, а Фридрих взглянул на нас с сомнением, но всё-таки согласился вести войска в атаку.
Мы не стали применять технику, оберегая тайну их возможностей перед римлянами, ещё не знакомых с нашими секретами. Поэтому, распределились следующим образом: левый фланг состоял из 2000 никейских катафрактов – тяжёлой кавалерии, которые должны были скакать впереди и тараном ударить по рыцарской коннице римлян, имеющих примерно подобное вооружение и состав. Следом за катафрактами, выстроились 3 тысячи легковооружённых турок на конях. В центре встали 3000 сарацин Фридриха, тоже на конях, достаточно хорошо защищённых и вооружённых.
Позади них следовали 4000 пехотинцев с пиками, то есть вся армия, без резерва, если не считать двухсот личных охранников императоров, взобравшихся на холм, чтобы следить за ходом боя. Ну а мы расположились справа, выстроившись каре 100 х 100 человек в три ряда, с пустотой в середине. А справа 10 тачанок с высокими бортами, защитой от стрел, которые должны были, не доезжая до фронта противника, свернуть вправо и расстреливая его из пулемётов, обогнуть и войти с фланга, а если удастся, то и с тыла. Сзади каре, следовали казаки, пешком. Армия Орландо построилась примерно подобным образом. В центре тяжёлая рыцарская конница из немецких и австрийских наёмников, числом до 5000, а по обоим флангам копейщики, примерно по 5 тысяч.
Впереди триста арбалетчиков в одну шеренгу. В резерве около 2 тысяч лёгкой конницы. Наше предположение, что наши катафракты схватятся с тяжёлой рыцарской конницей, не подтвердились, здесь катафрактам противостояла пехота с пиками, а вот рыцари были направлены на сарацинскую кавалерию, которая была гораздо слабей. Однако проводить перестроение было некогда, потому что паписты пошли в наступление первыми. Императоры подали знак, начать атаку. Всё перевернулось вверх ногами.
Тяжёлые катафракты опрокинули пехоту римлян, а рыцари Папы, наоборот, немилосердно нажали на кавалерию сарацин, которые неся большие потери, по всем признакам, должны были через 15-20 минут побежать. Наше каре, сильно отстав от общего строя, открыло огонь по пехоте, противостоящей нам, а тачанки помчались вдоль строя противника, обстреливая его из пулемётов и начиная обходить его с фланга. Катафракты, завязнув в толпе пикинёров, опрокинули её и погнали прочь, но потеряли силу удара и схватились с рыцарями в одиночных схватках.
Немного ободрившись, сарацины продолжили схватку с рыцарями, которые тоже, потеряв инерцию, ввязались в одиночные сражения, чаще побеждая менее защищённых сарацин. Наше каре, практически потеряв фронтального противника, расстреливаемого из тачанок, перенесли огонь во фланг рыцарей, продолжая продвигаться вперёд и наконец, полностью сравнявшись с центральной колонной противника. Левая сторона нашего каре открыла убийственный огонь по рыцарям. 300 карабинов и автоматов очень быстро вывели из строя практически всю их колонну, заставив обратиться в бегство. Тачанки уже обошли пехоту с фланга и зашли в тыл.
Правый фланг противника был уничтожен катафрактами и пикинёры, уже в полную силу, мчались назад, бросая оружие. Резерв с Орландо, увидев свою полную несостоятельность, обернулись назад и помчались в сторону Рима, оставив своих воинов на произвол судьбы. Римляне немедленно начали сдаваться, а наши тачанки помчались за удирающим резервом, но те были быстрее, зато наши достигли обоза и вынудили охрану бросить повозки и спасаться бегством. Сражение было выиграно менее чем за час. Нашим казакам даже не удалось вступить в бой, но они занялись ловлей коней и к вечеру собрали их почти 2000. Начали считать потери.
С нашей стороны было убито до 350 конных сарацин. Катафракты потеряли 74 человека. У противника было убито более двух с половиной тысяч пехотинцев и почти 1,5 тысячи рыцарей. Удалось убежать тысяче пехотинцев и примерно стольким рыцарям, кроме Орландо с 2 тысячами лёгкой конницы. Все остальные, более 6 тысяч, сдались. Нам достался и обоз противника. Как полагается, закопали всех убитых, в два рва –христиан и мусульман. Фридрих не мог поверить своим глазам. Ещё пару часов назад он уже собирался отступать, а тут полная победа! Судейкин сразу же, не дожидаясь пересчёта добычи, велел мне плыть к Барселоне, чтобы оставить там рабочих для добычи селитры и возвращаться обратно, уже к Риму.
Я отбыл с «Варягом», везущим рабочих и 100 казаков для их охраны, на всякий случай, хотя я не сомневался, что всё пройдёт гладко. Со мной отправилась ещё рота юнкеров. Как оказалось, добыча, доставшаяся союзникам, была незначительна. Денег, серебром и золотом, извлечённых из карманов убитых и живых противников, насчитали на 8240 дукатов и поделили поровну между участниками. Нам досталась 3-я часть, в соответствии с договором. Так же поделили коней, доспехи, вооружение, шатры, продукты и т.д. Весь следующий день отдыхали и приходили в себя.
22 мая выступили к Риму. А я достиг Барселоны 21 мая вечером и встал в порту, где нас встретили достаточно дружелюбно. На следующий день я договорился с Алкальдом о добыче селитры. Алькальд пошутил над нашей нуждой в этом минерале, удивившись, что мы едем в такую даль, чтобы его добыть. Он спросил, где мы его используем, да ещё в таких больших количествах? Очень неудобно было врать, но я надеялся, что тот не доживёт до момента изготовления первой пушки, до которого ещё оставалось лет 70, поэтому, без зазрения совести соврал, объявив, что монголы применяют селитру в религиозных целях. Минерал необходим им при проведении некоторых обрядов.
Алькальд поверил, да и не было ему разницы, где мы применяем селитру и сколько. Не было у испанцев нужды в этом минерале, а вот когда они узнают её свойства, то горько пожалеют. Мы вновь договорились, что я плачу по 5 золотых за тонну. А уже с утра 23 мая, я отправил к пещерам 100 рабочих и 100 казаков. Столько же осталось недалеко от порта, где мы оборудовали лагерь и склад для селитры. Рабочие и казаки, должны будут меняться каждые три дня. С ними оставил ГАЗ 51. Между прочим, в этом походе, всем казакам выдали по ружью, научив стрелять во время похода.
ebooksa