Тётка не теряется:
– А что это я вам должна…
– Аналогично. А если, дамочка, вы родственница, то что же так могилки запустили? – Наталья Алексеевна встаёт, завязывает пакет с травой и мусором. – Ну-ка, живенько, ноги в руки и за водой, памятники мыть!
– С чего это я чужие памятники …
– Всё-таки чужие? Так какого чёрта ты прицепилась? Ну-ка, пошла вон отсюда!
Слава богу, не родственница, очень уж неприятная. Но с роднёй, безусловно, знакома. Как она окликнула, «Сонь»? Кто эта Софья: сестра, жена брата? Но как Наталья Алексеевна с ней! Это она скопировала соседку Таисию Андреевну, та к с хамами подобным образом расправляется.
Выбросив мусор в контейнер, она выходит за ворота. У ограды пара скамеечек, на одной из них сидит женщина, у ног её ведро с цветами. Ох, впору вернуться! Но ладно, перед отъездом не миновать сюда прийти, ещё банку надо принести с водой под цветы. Наталья Алексеевна спрашивает у неё, как проехать к гостинице и направляется к автобусной остановке. Расплачиваясь с водителем, видит, что к цветочнице подходит та тётка, что привязалась к ней у могилы, и вступает в разговор.
Центр в чём-то изменился, но меньше. На улице Советской здания старинные, но подновлённые. Гостиница тоже в старом особняке, внизу ресторан. Наталья Алексеевна без проблем получает номер, чувствуется, что гостей тут негусто. С чего начинать? Пожалуй, с обеда.
Возвратившись, чувствует себя вялой. Идти уже никуда не хочется. Может, прилечь? Годы уже не те, чтобы после бессонной ночи в автобусе ещё мотаться по городу. Правда, до дома тут всего ничего, пара кварталов. Стук в дверь, мужской голос: «Откройте!» Дрогнувшим сердцем почувствовала: вот оно! Но почему её так быстро нашли? Следили за ней? Вели по телефону? Надо было с Лёней посоветоваться, он в телефонах разбирается, как и в компьютерах, а она только кнопки умеет нажимать. Мысли метались, а руки уже шарили в сумке. Дезодорант сюда, а где тут зажигалка, она четверть века без неё из дома не выходит… а, вот! Так, газета с кроссвордами, бумажка из-под пирожка, купленного на остановке, пакет целлофановый, пачка с бумажными носовыми платками, вытащить их, скомкать… старое кухонное полотенце, брала с собой обувь протирать… достаточно! Всю груду на стеклянное блюдо из-под графина. В дверях гремит ключ. Она становится сбоку… чёрт, банкетка мешается… ах нет, и она пригодится! Подымает блюдо к датчику пожарной сигнализации, потом соскакивает на пол. В момент, когда дверь распахивается, она упирается в банкетку ногой и с силой толкает её к дверям. Мужик, который поспешил влететь в номер, споткнулся об неё и с матом рухнул на ковёр. Второму она пускает струю дезодоранта в лицо. Теперь и второй взвыл. Она присоединяется к их дуэту криком: «Пожар!» и вываливает на лежащего горящие бумажки.
Наталья Алексеевна не боится огня, огонь – это спасение!
Топот, прибегает, как ни странно, портье, а не горничная. Впрочем, ничего странного, кто бандитам ключ дал? Наталья Алексеевна успевает крикнуть женщине, высунувшейся из номера напротив: «Вызывайте полицию!» Вызовет ли? Можно надеяться, из-за спины у неё выглядывал малыш, а с ребёнком мать в опасной обстановке отсиживаться не станет, на помощь позовёт.
Помощь пришла разная. И пожарные прибежали, и следом полиция появилась. Эти бандиты смылись бы, но их пожарные задержали, чтобы выяснить, кто виноват в поджоге. Что-то верещала портье, но по-тихому закрыть скандал бы не удалось. Всех доставили в отделение, и Наталью Алексеевну, и двух напавших, и портье.
Зря Наталья Алексеевна на Утятинскую полицию бочку катила. И в здешнем отделении с ней обращались как с преступницей. Отобрали сумку, высыпали из неё всё содержимое, телефон изъяли, потом обнаружили ещё один. И ни один включить не смогли! Ну, её смартфон крутой, Царёв подарил, Лёня налаживал, он включается по отпечатку пальца, и зачем ей надо, чтобы всякие в него лазили? А что шпионская штучка оказалась неисправной – это же ни в какие ворота! Если бы она на него надеялась, её бы сейчас бандиты пытали.
И тут оказывается, что во всём виновата Наталья Алексеевна. А эти двое – просто случайные прохожие, которых портье попросила помочь затушить пожар в комнате странной приезжей, которая не желала открыть дверь. На Наталью Алексеевну давят: она одна, а против неё свидетельствуют трое. Она парирует, что у неё тоже свидетельница есть, проживающая в номере напротив. После долгого препирательства её без вещей выставляют в коридор. Минут через десять с улицы входит молодой человек с пижонским портфелем, кивает дежурному и спешит по коридору, пролетает мимо неё, а потом возвращается и спрашивает:
– Э-э, простите, а вы не Наталья Алексеевна?
Это ещё что? Она кивает, выжидающе глядя на пижона. Он вытаскивает из портфеля бумагу и суёт ей ручку, чтобы она подписала доверенность. Ну, адвокат. И что?
– Ах, простите, я не сказал, что я работаю на Бориса Аркадьевича.
– Наппельбаума? – это древний дед, чуть моложе бабки Паши, ему уже за девяносто. Несколько лет назад купил особняк напротив дома Кожевниковых. Приехал из Успенска. Костя, говорят, только формально владеет магазином, а деньги туда вложены этого старика. – А как он узнал?
– Но ведь вы включили тревожную кнопку!
– Не я, – она кратко излагает события в гостинице и последующее поведение правоохранителей. – Давайте, подпишу доверенность, а то их сейчас с оркестром проводит на свободу.
ebooksa