– Лида, вы были знакомы с Катей, хозяйкой дома, который мы снимаем?
– Конечно. У нас же на рынке торговые места рядом.
– Понимаете, по жилищу человека видно, счастливо он живет или нет. Я хозяев дома не видела, но в нем жили счастливые любящие люди.
– Ой, как вы правильно сказали! Я им немного завидовала. Как они любили друг друга… любят. Жива Катя! Может, память потеряла. Может, вызвал ее кто-нибудь…
– Меня очень заинтересовала эта Катя. Про нее никто плохого слова не сказал. Как вы думаете, кто мог желать ей зла?
– Да никто! Она веселая, добрая. Насмешничать любила. Мог кто-нибудь обидеться… но не до смерти же!
– Как говорят классики, в основе всех преступлений – любовь или деньги. Может, кто-то хотел их разлучить?
– Ну, в Катю никто, кажется… Кроме Володи.
– Что за Володя?
– Это слепой гитарист у нас на рынке. Вы не подумайте, ничего такого. Просто он улыбался, когда ее слышал. А сейчас не улыбается.
– А Гена?
– Ну, Гена, говорят, ходок был. Но я его только женатым знала. И муж он был хороший. А что дрались они – это не всерьез. Только один раз он в нее случайно чашкой попал, а она ему физиономию расцарапала. А так они только театр изображают. У них и посуда самая дешевая, чтобы бить не жалко было. Насчет женщин… Не знаю, может, кто-то и имел на него виды. Но не замуж же! Он из многодетной семьи, у него и жилья своего нет. В родительском доме две замужние сестры, брат неженатый, еще один братишка в армии. Табор, а не дом.
– Значит, денежного интереса к ним тоже быть не может?
– Да бедны они как птички небесные.
– А участок?
– Нас тут на Чирка вон сколько живет! Всех не перебьешь!
– А вообще, кто-нибудь в последнее время по домам не ходил, не предлагал участок купить?
– Нет, вроде…
– Как же, а Пашка-змей? – вмешалась Прасковья Петровна.
– Да, правда. Прошел по нашей стороне неделю-две назад. Но никто не согласился. Он и отстал.