В гостиную просочился изнывающий от любопытства Гена.
– Елена Карловна, это какой мужчина был в вашей жизни?
– Муж мой, Юрий Петров, кто же еще?
– А … тетя Маргариты?
– Да не прикидывайся, знал ты его, вы же оба из Васильевки. Что там говорить, много баб у него было. Но Таня… Даже знаю, когда он в нее влюбился. В Конь-Васильевке, в пионерском лагере это было. Она младше нас на пару лет была. Но как-то так получилось, что он на нее всегда снизу вверх глядел. И в переносном, и в прямом смысле. Она выше меня намного была, наверное, с Юркой одного роста. Она… то ли любила его, то ли лестно ей было, что такой парень от нее без ума. Два раза они заявление подавали. Когда второй раз подали, я к ним зашла. Таню не застала. А тетя Милочка все понимала. И мне сказала: «Не волнуйся, опять все разладится. Найдется причина, чтобы ей взбрыкнуть. Не пара они». И причина нашлась.
– Это ма… м-м… она так сказала? – вырвалось у Греты. И спешно добавила. – Её мать не хотела, чтобы дочь вышла замуж?
– Она понимала, что дочь сама боится этого замужества. Что было бы, если бы она вышла за него? Родила бы, загулов его терпеть не стала бы, развелась и погрязла в быте. И никаких приключений.
– А какая причина нашлась? – спросил Гена.
– Сестрица моя Валюшка объявила, что ждет от него ребенка. И ладно бы она им увлеклась или он от нее голову потерял. Она так, ради спортивного интереса и чтобы меня уязвить. А он просто не мог не взять того, что само в койку свалилось. В результате Таня уехала к тетке в Успенск, Валентина родила, а я стала воспитывать их дочь и ждать. Я в Юрку влюбилась в третьем классе, когда его к нам из Васильевской школы перевели. И почти двадцать лет ждала, когда он на меня внимание обратит. В результате и у меня не как в любовных романах… там все невзгоды заканчиваются свадьбой. И у нее не как в приключенческих романах. Сменила одну провинцию на другую, вместо матери стала тетку слушать…
– А что вы о ее родне так? Плохие люди были?
– Да нет, почему. Очень хорошие. В том и беда наша. Понимаешь, забили наши безгрешные мамы нам голову своими моральными принципами. Что можно, а главным образом, чего нельзя. С плохими парнями не водись. Маленьких не обижай. Чужого не желай. Старших уважай. А чего их уважать? Человек с годами лучше не становится, по себе знаю. Копятся с годами черствость, эгоизм, склероз, маразм. А с ними вместе самомнение: все-то я лучше вас понимаю. Мамы совесть нам буквально в душу вколотили. От ошибок предостерегали. С танцев быстренько домой, а то мама волнуется. Компания на озеро с ночевкой, а мы дома останемся, что-то у мамы с сердцем… И так каждый раз. Они думали, что нас от жизненных ошибок уберегают, а оказалось, от самой жизни. Я это поняла, когда сама матерью стала. Поэтому никогда ни Леночку, ни мальчишек своими тревогами не грузила. Пусть мое сердце разрывается, но они должны ощутить свою молодость и совершать собственные ошибки.
Помолчали. Грета осмысливала услышанное и еще раз убеждалась, насколько близки они были с Леной, как подруга понимала ее и прощала ей это дурацкое соперничество.
– Так что, Грета, Таня на твоем месте сейчас влезла бы в эту историю всем своим длинным носом. Прошла бы по соседям, вызнала бы все, что случилось. Я думаю, она и Катю бы нашла.
– А Маргарита что делает? – вступился Гена. – Это же она сообразила, что Пашка может быть виновником.
– В общем, Грета, бога не гневи. Все обошлось. Даже нападение на тебя повернуло дело к лучшему. Раскрыто преступление. Найдены преступники. И то, что один из них погиб, а другой покалечился, тоже к лучшему. Если бы младший Семенов остался жив, знаешь, какие силы бы сейчас старший на это дело бросил? Ведь была уже групповуха у этой компании. Правда, без убийства. А может, и не одна…
– И что же, все глаза на это закрыли?
– Ты уж наших такими продажными не считай. Откупился Семенов не от властей, а от пострадавших.
Гена сказал:
– А знаете, Елена Карловна, если бы тогда Семенов сына не выкупил, сидел бы он сейчас в тюрьме и был бы жив.
– Вот и пусть Гришка этим всю оставшуюся жизнь мучается. Он это чудовище породил, он ему все позволял. Он и себе все позволял, а сынок-то видел… Ладно, будет об этой мрази говорить. Пошла я.
ebooksa