Цирковое представление Марья Кузьминична практически не видела. Может быть, Лена найдёт связь между этими двумя фамилиями и выяснит, кто у кого спёр эту цацку!
– Ты, конечно, влипла, – с сочувствием сказала Елена Игнатьевна при утренней встрече. – Я просмотрела все публикации, это, безусловно, бред. Ювелирному делу мы не обучены. Но нервы они тебе ещё потреплют. Кто свои дворянские грамоты восстанавливают, они же упёртые, они уверены, что земной шар вокруг их пупка крутится. Я довольно основательно прорабатывала переписку Барташевских. Дважды упоминалась там роза Барташевских. Я думала, что это поэтическое имя какой-нибудь девицы в их семье, в частности, Лидия слыла красавицей. А теперь перечитала и думаю, что речь шла об украшении. Хочешь, я дам тебе адрес далёкого потомка этой семьи? Он в Америке строительной фирмой владеет, но очень прилично знает русский язык. В прошлом месяце чудовищная история произошла, Катю Васильеву похитили. Он очень нашей полиции помог, подтвердил посланникам похитителей, что она наследница большого состояния. Катька наша ведь праправнучка этой Ирины, – она кивнула на портрет. Я ему кое-что из писем и дневников предков отсканировала, он воспоминаниями своего двоюродного деда поделился. Спроси его о розе!
– А!
Марья Кузьминична села за клавиатуру и в нескольких строках изложила свою ситуацию, присовокупив 3 фотографии: портрет Ирины Владимировны, групповое фото во дворе Рясовского дома с Нюсей, украшенной розой, и Раисой Тихоновной рядом с ней и фото Нюси с розой крупным планом. Попросила ответ прислать по электронному адресу Тимофея.
Через день она уже была дома.
А ещё через день ей позвонил Тимофей:
– Марья Кузьминична, вам тут пришло такое длинное послание! И фотографии! Не хочу пересказывать, лучше, если вы придёте и прочитаете сами с экрана! Вы обрадуетесь! Жду!
«8/13/2011
Многоуважаемая Мария Кузьминична.
Вы не представляете себе, как взволновало меня Ваше письмо, сколько воспоминаний пробудило! Неужели нашлась золотая роза Барташевских? Пусть вторая, с недрагоценными камнями, но это та, что на протяжение полувека украшала барышень семейства моей бабушки при первом выходе их в свет.
Я много слышал о ней от своего двоюродного дедушки Владимира Павловича Барташевского. С детства я в общении с ним и его служащим, Хвостовым Григорием, познавал русскую речь, в университете изучал славистику, но впоследствии после смерти отца был вынужден заняться делами строительной фирмы. В беседах с Владимиром меня более интересовала речь, чем история семейства, о чём сожалею. Если бы вернуть время вспять, я бы записывал эти воспоминания. Он дожил до 95 лет, сохранив ясный ум и хорошую память, и я с удовольствием общался с ним, когда располагал временем.
Думаю, что могу рассказать Вам об истории этого украшения, ибо фамилия Барташевских давно пресеклась. Последним её носителем был мой дядя, Александр (Алекс) Барташевский, впрочем, носивший её не вполне по праву. Владимир Барташевский, основатель нашего семейного дела, объявил его наследником и попросил принять фамилию, когда сам уже был преклонных лет, да и Алекс был вполне зрелым. Дядя семьи не создал и потомства не оставил. Владимир, намного переживший приёмного сына, сказал, что, видимо, не судьба возродиться фамилии, и более об усыновлении не хлопотал. А компанией с тех пор, как Владимир отошёл от дел, занимался мой отец, муж сестры Алекса.
Как уроженка Утятина, Вы, я уверен, знаете историю нашего семейства. Это одна из самых богатых семей уезда, но не из самых знатных. Но через девиц нашей фамилии, имевших хорошее приданое, мы неоднократно роднились с лучшими семействами губернии, и многие невесты хороших фамилий почитали за честь выйти за Барташевского. Впрочем, в России всегда так: во втором ли, в третьем поколении наследники сиятельных фамилий проматывают достояние отцов и совершают mésalliance, чтобы поправить свои дела, ежели это, конечно, удаётся. Не то, к примеру, в Британии: там, коли построил калошную фабрику и нажил капиталец, то и баронет. Впрочем, не будем отвлекаться.
Итак, золотая роза Барташевских появилась в семье где-то около 1830 года. Её по завещанию материной тётки Александры Полянской получила известная Вам Аглая Семёновна. Это брошь в форме розы из золота, на лепестках которой блестели росинки-бриллианты, а на одном из листков в прожилках читался затейливый вензель АБ.
Скорее всего, совпадение инициалов и стало причиной того, что роза досталась Аглае. Существовала легенда, ничем, впрочем, неподтверждённая, что тётка получила эту брошь в подарок, или же она была отдана ей на сохранение Авдотьей Полянской, любимой фрейлиной Екатерины Великой. С кузинами Авдотьей и Екатериной Александра в молодости дружила. Так, нет ли, но, когда Аглая вошла в возраст, она на своём первом балу появилась с этой брошью, и роза стала её любимым украшением. Аглая утверждала, что украшение было изготовлено по заказу Екатерины Великой для Александры Браницкой, племянницы и любовницы Потёмкина, которую императрица очень баловала. Ходил слух о том, что Александра была на самом деле её дочерью. Он связан с персоной великого князя Павла: Александра родилась в том же 1754 году, что и великий князь, и по преданию, Екатерина родила не мальчика, а девочку, которую подменили сыном служанки-калмычки. Мальчик-калмык стал Павлом, а дочь императрицы будто бы отдали Энгельгардтам.
Когда предмет её страсти Василий Коневич трагически погиб, Аглая решила покончить с матримониальными планами, осела в деревне и занялась хозяйством. Старший брат, служа в столице, с удовольствием доверил дела своей разумной сестре. Со временем неустроенность личной жизни сестры стала восприниматься как приятный бонус, ведь состояние её когда-то достанется его детям. Шесть племянниц от двух братьев одна за другой дебютировали в свете, украшенные брошью тётки.
Аглая Семёновна в завещании разделила свои капиталы между братьями, но золотую розу завещала старшему, оговорив, что украшение всегда будет храниться у старшего в роду, но носить его должно только девицам Барташевским. То есть старшая из дочерей носит брошь только до замужества, а затем она переходит следующей по старшинству. Если нет дочерей – блистает роскошью племянница. Но не жёны! Это причудливое решение не было изложено в завещании, а высказано устно, но никем из родни никогда не подвергалось сомнению и выполнялось неукоснительно.
Последней золотой розой блеснула внучатая племянница Аглаи Лидия. Это фотография предположительно 1870 года. Не правда ли, девушка хороша? Девицы Барташевские все были недурны, но красавицей слыла только она. И именно Лидия сыграла роковую роль в этой истории. Когда она снимала это украшение после бала, одна из «росинок» упала. Бриллиант подобрали с пола, и на следующий день отец отвёз брошь к ювелиру, чтобы он закрепил камень, и заодно проверил все остальные. Спонтанно у него возникла идея сделать копию этого украшения. На следующий год предполагалось, что начнёт выезжать следующая дочь, и отцу захотелось сделать двойной портрет, на котором обе девицы будут украшены розами. В семье подрастали ещё две маленькие сестрицы, он уже предвкушал их выход в свет с двумя розами.
Вторая роза была золотой, но с хрустальными росинками. Не было мысли сделать точную копию. Более того, заказчик специально оговорил, что ювелир должен сделать зеркальное изображение цветка, чтобы подделку можно было легко отличить. Сравните розы на портрете Ирины, присланном Вами, и фотографии Лидии. У Ирины веточка изогнута вправо, а у Лидии – влево. А фотография Лидии с сестрой так и не была сделана. На следующий день после того, как две коробочки были привезены от ювелира, одна из них, а именно та, где хранился оригинал, оказалась пуста.
После безуспешного домашнего расследования хозяин дома обратился в полицию, но на следующий день заявил, что роза нашлась, и даже показал её полицейскому чиновнику. Показал он, естественно, копию, о которой не знали даже близкие, ибо готовился сюрприз.
ebooksa