Марья Кузьминична вернулась в дом с колотящимся сердцем. Хорошего ждать не приходится, выжить бы. Но пока живы, надо заботиться о качестве жизни. У Лены запасы небольшие, она малоежка, и гости к ней не ездят. С завтрашнего начнутся реквизиции. Эх, соседей не предупредила! Рука скользнула в карман… ах, телефон, будь они неладны! Ладно, надо заняться подготовкой к погрому.
У неё уже второй год кроме холодильника был дополнительный морозильник установлен. Намораживала с лета овощи с огорода, а к осени ещё притаскивала из Ссёлок мяса и рыбы. Учитывая запасы в погребе, могла год продержаться. Вот теперь этот провиант следовало спрятать. И она выложила на стол монолит из смёрзшихся куриных грудок и крупную горбушу. Всё остальное сгребла в пакеты и поволокла в ближний летний домик. Вторым рейсом она вывезла на тележке морозильник, включила его в розетку и распихала туда продукты. Прикрыла картонной коробкой и задвинула столом, который на зиму был принесён сюда со двора. Так, здесь всё. Дома протёрла пол, а на место морозильника втиснула боком кушетку, притащив её из горницы. Может, всё-таки вырвется Лена?
Погребов у запасливых Воловых было два. Один, большой – в дровянике. А другой, поменьше – под домом. Люк неудобно расположен, в начале коридора, в метре от входной двери. Там у неё мешок картошки, несколько вилков капусты да банки на первое время. Если что-то кончалось, она пополняла запасы из большого. Марья Кузьминична сходила за дровами, заодно завалив творило поленьями. Вот так!
Когда вернулась в горницу, чтобы прикрыть ещё на всякий случай пластмассовые бочки с мукой и крупами, увидела, как возвращались из похода по деревне второй и долговязый. Второй нёс в руках клетчатую сумку. Длинный размахивал руками, что-то оживлённо говорил, оба смеялись. О-хо-хо, опасно, но придётся пройти по их следам! Марья Кузьминична взяла сумку с аптечкой, выждала минут пять и заспешила по односельчанам.
Паня была не в духе. Бурчала: «К бабке не ходи, Федькины друзья!» Но у неё кроме телефона ничего не взяли. Пугать её подробностями Марья Кузьминична не стала, просто сказала, что бандюги здесь надолго, а запасов у Лены – сама знаешь. Так что прячь харчи. Да и курочек лучше часть отделить и перетащить в полуразрушенный сарай на соседнем участке.
– Маша, помоги, а, – заныла Паня.
– Если только на обратном пути, – ответила она. – Надо всех предупредить и проверить, может, обидели они кого.
К Анне она заходить не стала, та ждала её на дороге:
– Это те, про которых по телевизору говорили?
– Наверное. Да, Аня, они грабить скоро начнут, у Лены запасов мало…
– Чего о пище думать, если живу не быть?
– Помирать собирайся, а пашенку паши, – вздохнула Марья Кузьминична. – Всё-таки, пока живы, надо как-то бултыхаться.
У Наташи в глазах только бесконечный испуг. Про запасы она даже не поняла. Марья Кузьминична теребила, внушала, а потом рукой махнула и сказала:
– Давай я тебя до Рясовых доведу!
Рясовы вели себя спокойно. Дед уже третий день лежал с тяжёлым радикулитом. Бабка махнула рукой:
– Да всё я понимаю, Маша! Может, оно и к лучшему – вместе умереть. Я вот думаю: если дед первым умрёт, я ведь дальше жить буду, как ты, Лена, Паня, Анна, Наташа…
– Вот зараза, – закряхтел дед. – Она меня похоронит и дальше жить будет!
– Буду, Вася. А вот ты, если доведётся одному остаться, ты же пропадёшь. Всё на водку изведёшь, печку топить не станешь, готовить себе не будешь, огород бросишь. И умрёшь под забором. Не хочу я тебе такого конца. Так что пусть лучше Федькины бандиты нас вместе прибьют. А власти похоронят.
– Уж прямо и прибьют!
– Уж прямо и Федькины, – вздохнула Марья Кузьминична.
ebooksa