— Шесть! — показываю я в руках две трёшки.
— Семь, и ни копейкой меньше, — ещё чуть-чуть уступает дядька.
— Толя, поехали, я половину заплачу, — влез в торговлю Аркаша!
Он плохо спал на боковой полке, его длинные ноги свешивались сверху, что мешало идущим за кипятком. Зато бабуля наградила его по-царски! Дала ему упаковку гематогена. Аркаша вежливый парень, сказал спасибо, и гематогенку зажевал в одну харю.
Вот зла сейчас на него не хватает! Куда он лезет в разговор. Гм. Чё это я раздухарился с утра? Не иначе, проводница завела. Надо ехать за семь рублей, это лучше чем час терять и ехать как селёдки в бочке.
Доехали реально за пятнадцать минут, я засекал. Причём до общаги, а не до конечно остановки, от которой ещё шуровать с километр. Идём по комнатам, я сразу оккупирую душ, а потом заваливаюсь опять спать.
Будит меня стук в дверь. Открываю глаза, соседа нет. Нехотя встаю. Открываю дверь, как был в трусах — семейниках — ношу только их, чтобы не повредить будущему потомству перегревом, и плевать на моду и как я выгляжу. Семейники — это удобно. И дешево. Дверь открываю настежь — передо мной стоит девица с таким брезгливым и одновременно барственным выражением лица, что невольно хочется поклониться в пояс.
— Штыба Анатолий, — официально начала она видимо заранее заготовленную речь, но увидев меня в одних труселях, взвизгнула. — Ой. Ты голый! Немедленно оденься! Кто разрешал?
— Я у себя дома, и да, я Штыба. А вам бы, девушка, не мешало тоже представиться, и изложить суть вашего дела ко мне, желательно письменно, в трех экземплярах, чтобы не травмировать психику себе созерцанием моего бренного тела, — бурчу я, надевая джинсы и футболку.
— Ну, ты хам! — оскорбила незнакомка, и злорадно попыталась запугать. — Ничего! Мы из тебя всю дурь выбьем и сделаем человеком.
Мне наезд не понравился, и я хмуро уточнил хорошо поставленным сержантским голосом:
— Вы бы представились для начала, мадам! Имя, фамилия, отчество! Звание, в какой части служите? Где находятся ракетные установки?
— Сдурел? Какое звание? Ирина Моклик я, — заканчивай дурить и слушай, — недовольно фыркнула она.
— А по отчеству вас как? Простите, — не собирался выпускать переговоры из рук опытный в конфликтах я.
— Это не важно, можно без отчества, — отмахнулась она, но была тут же перебита мной:
— Всё-таки хочу обращаться к вам по имени-отчеству! Как ваше отчество?
— Не важно!
— И всё-таки? Ирина…
— Франтишковна! — разозлилась она, наконец.
О как! А дама у нас полька, по папе уж точно.