В общем, когда ввалились в спальный шатер, я хотел использовать его только по прямому назначению – спать. Мюи, конечно, тоже была вымотана. Но есть же обычаи! Их нельзя нарушать.
Ткнул ножом себе палец на ноге. На руке нельзя – заметят. Капнул на брачное ложе. Замотал порез подобием портянки. И уснул.
В общем – женился.
Мама пропала через день после возвращения в Кирах. Вызвали ее, чтоб принять досрочные роды в деревне, куда перевез семью Дюлька. Не вернулась. Я послал хрыма. Тот доложил: от роженицы ушла еще засветло.
За ночь и утро прочесали окрестности – ни следа.
Снял всех с полевых работ. Расширил зону поиска.
Вечером, через сутки после исчезновения, пришел перепуганный отрок и принес записку, выцарапанную на коре дерева. По-русски.
«Включи рацию».
Я даже не сразу ее нашел. Аккумулятор сел до половины, но светодиоды засветились. В эфире – только шорохи.
– Артур! Я на связи.
– Молодец. Если и дальше будешь слушаться, Оксана Ивановна останется в живых.
– Что тебе надо?
– В Россию.
– Переходов больше нет.
– Гоша, не дури. Сделай новый.
– Сделаю. Но это не просто. И не дело одного дня.
– Я не спешу. А вот твоя мама – спешит.
– У меня сейчас аккумулятор сядет. Надо встретиться.
Пауза. Шипение.
Сейчас, наверно, последует: приходи один и без оружия туда-то и туда-то, нарушишь условие – заложнику смерть…