Натиск

В голове у, некогда самого стойкого человека в Натиске, роились мысли. Воспоминания грязными червями вылезали из потаенных уголков разума. Они требовали рассказать о себе, требовали поселиться в других, им нужен был голос. Но Ворон молчал.

– Извинете, – сказал он и поднялся со стула, – я хочу спать.

– Да, конечно. Мы посторожим. – Сказала Кошка. Ее мысли сейчас проникали в его. Она того не хотела, это часто происходит само. Рефлекс, так это назвал Волк. И этот рефлекс она даже не замечает.

– Кошка! – Гаркнул Ворон.

– А! Да, прости.

Ч6.

Мраад предстал своим величием еще до того как его очертания пробились сквозь далекий черный смог. Он предстал всеобъемлющей вонью и вязкой трясиной, чем когда-то была река. Столица Отара пала под собственным изобилием. Ноги сенокосца с трудом пробирались через заплывшие отходы производства, а город только стал прорисовываться вдалеке. Прежде дом словно плыл, теперь он качался из стороны в сторону. И каждый новый шаг давался трудней. Он будто проверял землю на пригодность шагнуть, и когда ошибался покачивался и спешил помочь себе другими семью ногами, еще более. А берега тем временем все больше походили на замасленные края сковороды. Насекомые и птицы падальщики стали появляться все чаще.

– Может сойти на берег? Дом не выдержит идти дальше. – Предложил Лев вглядываясь в черный туман. Все внутри кричало что в него идти не стоит, каким бы живучим сенокосец не был – Туда идти не стоит.

Ветер в защиту слов Льва подул со стороны смога. Едкий гниющий запах вбурился в ноздри всем троим. Дом со скрипом пошатнулся в сторону, перебирая лапками вернулся в исходное положение и застыл на месте. Картинки посылаемые в голову Кошки были предельно понятны, хоть и абстрактны. Он не мог найти среди своих дней картинку самого ужасного, но смог передать что это он. Можно ли думать что у насекомых, пусть даже огромных и магических, был разум? Одно было ясно точно – не шагу дальше.

– Я согласна. Только как и куда? Вы гляньте тут ничего нет. – Сказала девушка.

Ворон последние три часа смотрел в сторону города и молчал, увидев шпиль Гвоздя, он начал молчать усердней.

Лев таки последовал совету Кошки и постарался максимально осмотреть территорию. Они стояли в искуственном для Нихила канале. Только тут он вел себя смирно, ведь ему так приказали. Реку разобрали на десятки каналов. И теперь она не выбивался из берегов, ибо берега эти поднимались слишком высоко. И здесь не просто ничего не было, тут НИЧЕГО умерло. Унылость пела гимны скуки в голых и сухих редких отростках деревьев, они были живы и мертвы одновременно. На кончиках их вздувались капли желтой жидкости вытягивались струной и падали вниз.

– Ты сможешь приказать дому подняться?

– Слишком полого. Сомневаюсь.

– А шипы на ногах? Может хотя бы попробовать?

Кошка неоднозначно посмотрела на струящиеся гноем берега.

– Попробую. – Она взмахнула рукой и лапка сенокосца поднялась. – Может ухватиться. Но..

– Но боишься что мы ляжем?

– Да, – она положила руку на перила и лапка опустилась. – надо придумать что-то другое.

– Магия?