Натиск

Шуу странное место даже для странностей. Тут призраки ни есть души в привычном их понимании как энергии. Тут они скорее отзвуки прошлого и привычек. Прошлые жители Шуу привыкли к своим телам и ищут их. Трое шпионов и канцлер великой страны ходят тут каждый день и ищут то что находят. И каждый день находят то что искали. И вновь по накатанной. Они появляются из того места что уже давным-давно заросло ледяными шипами и узорами снега. Плывут на украденном корабле в водах что нынче неподвижно застыли. И спрыгивают на берег с густым страхом неизвестности.

Раз за разом. Раз за разом.

Как и юго-западная сторона стены разрушается и каждый час впускает в холодное царство новую шхуну. Но в ней уже другие люди. И их пятеро.

Корабль плывет подгоняемый желанием тех кто мирно спит в нем. Они спят и видят сны прошлых жизней. Но забывают их. Раз за разом просыпаясь в пустоте. Им нельзя помнить его, прошлое жестко. И раздроблено. Их должно было быть восемь. Но восьмая вспомнила это прошлое, и стала тем кем она не должна была стать. Монстром.

Таким же как и тот человек в капюшоне и без лица. Он монстр, но от рождения. Он тот что был создан из “Дихотомии”. Он противоположность тех кто сейчас, буквально через минуту, подплывет к берегу.

Они назвали себя “Натиском”. Иронично что их наступление происходит без их участия. Впрочем все свои действия они выполняли по чей-то указке. Но так ли это плохо если они достигли того чего желали? Скоро они проснутся и встретятся с ним. Со своей судьбой. На месте предыдущего ритуала “Дихотомии”.

Тут все истлело в огне времени. Пустой берег некогда бывший порт превратился в песок и камни. Но Азгиель вдохнул новую жизнь в эти земли. Вода теплела, деревья росли, а из ракушек вылезали маленькие крабики. Клинок пытался поразить своим холодом, пытался вновь погребсти место преступления в снега, но бездыханно валялся на песке. И лишь когда Азгиель срывался, исчезал в пепле, мир вновь погружался в лед. Цикл повторялся и повторялся. Резкий спад температур вот что уничтожило это место. Цикл начинался со взрыва и заканчивался взрывом.

Раз за разом два орудия мира, не зная того, боролись друг с другом.

Души рассказывали Горо как они страдали. Они проходили сквозь него и он проживал их маленький отрезок запомненной жизни. Боль от разрывания души чудовищна и нестерпима даже закаленным бойцам. Амалия страдала, металась и кричала каждое прикосновение этих отзвуков прошлого. Ленру показал свою старость, свой истинный возраст, все маски слетели. И только лишь Тесс старалась быть прежней Госпожой. И жалела их.

Они прибыли сюда не за “Дихотомией”, а за силой. Тесс просто хотела стать сильней, вобрать в себя столько сколько сможет из самого источника магии. Но они нашли тут правду.

Шуу не источник магии, а ее конец. Конец в понимании Меридиана. Магия стала уходить из мира. Медленно и постепенно маги должны были выродится, исчезнуть. Мир не нуждался в них. Так себя успокаивал Оракул. Но Тесс… Тесс видела правду тут. В клинке названным “Морозной розой”, в мече королевы был скрыт потенциал всей магии. То что пыталась сотворить Анна было чудовищно прекрасным. Она пыталась дать свободу всем и каждому, но… Но Дихотомия была незавершенной. Она разорвала Анну и заключина осколки в меч. Ведь королева не знала что она только первая стадия заклинания созданного ею. И холод стал ее скорбью в последний момент осознания ошибки.

Оракул скажет что магия это ошибка. И он будет прав. Но только лишь отчасти. Как и всякий меч или клинок она не опасна в ножнах. И не опасна когда ею управляет знающий человек. И что фехтованию учились мастера, то и магией должны учится в море. Но в море нет тех слов произнесенных Королевой. Они были тут. Спали. Ждали. Своей второй стадии воплощенной почти-что-королевой.

Тем кто сейчас покачивается в прибитой к берегу лодке снится эта правда. И только Лис ее усвоит и сможет рассказать. В шутливой форме. Без имен и названий. И не скоро. Не поверит он и не поверят ему. Ведь в правду верить не хочется, ведь правду пытаются скрыть.

Ч4.

Он открывает свои глаза также как открывал их вечность назад. Из пустого сна его вытаскивает пустой мир. Но сейчас все по другому. Солнце бьет через ледяную корку холодным светом, а вместо пыли – снег кружится в танцах. Снег вправду не долетает, превращается в воду и полностью испаряется не достигнув земли. Да и мышцы не болят и не ноют. Он ставит локоть и задевает похрапывающего Ворона. Странно ведь в Мрааде он этого не слышал. Слева лежит Змея и что-то бормочет. Лис привался спиной к мачте, а Волк скрюченной повис через борт.

Лев пытается растормошить Ворона, но тот попинался в ответ и развернулся на другой бок. Через секунду храп вернулся.

– Змея? – Говорит он повернувшись. – Эй!

Также ноль внимания.

Лев встает и думает подойти к “старому и доброму Лису”, тому кто всегда поддерживал его и был душой компании.

Но встав – понимаем что ничего не понимает.