– Я ходила в музыкальную школу, и это, пожалуй, всё. Никакого захватывающего занятия в моём прошлом не было, уверяю вас.
– А у меня было. В детстве я любил разгадывать тайны. Хотя не только в детстве, мы с друзьями и в молодости продолжали этим заниматься, – в отражении зеркала я заметила, как Поль опустил глаза и улыбнулся своим воспоминаниям. – Несколько раз, помешанные на этом увлечении, мы попадали в страшные передряги, но каким-то удивительным образом выпутывались из них. Это было незабываемо. Мы разгадывали такие мудрёные загадки, бывали в таких удивительных местах… – он внезапно прервался, а затем бросил нежный взгляд на детей, игравших на коврике возле камина. – Теперь у меня совсем другая жизнь, но эта последняя тайна об авторе той книги, не даёт мне покоя. Если вы согласитесь помочь мне, то станете последним участником финальной тайны, которую мне удалось разгадать и, может быть, вдохновитесь моим нестандартным увлечением.
Всё, о чём я услышала в последующие пять дней, было невероятным. Не в том смысле, что я сомневалась в правдивости историй Поля. Нет-нет! Я скорее не могла поверить той трогательности и счастью, которыми изобиловали его рассказы. Ведь моё детство и молодость были прямо противоположными. С каждой новой историей мне становилось горько оттого, что я прожила совсем иную жизнь: менее захватывающую и менее таинственную. Взрослые моего детства были менее увлечёнными, со своими сложностями и недостатками. Несколько раз мне хотелось хорошенечко тряхнуть Поля со словами: «Так идеально не бывает! Не бывает такой любви и такого чуткого взаимопонимания между людьми!» Но каждый раз, встречая его добрые ясно-голубые глаза и наблюдая ту любовь, с которой он обнимает детей и целует жену, мои завистливые обвинения рушились.
Позже я много размышляла над тем, что произошло. При всей неоднозначности впечатлений от рассказов Поля я всё острее ощущала потребность снова встретиться с этим удивительным человеком и его семьёй. Мне хотелось ещё раз прикоснуться к его идеальному миру, как мне казалось, недостижимому в неидеальных условиях реальной жизни.
Поль оказался прав, его история была не просто интересной, она была пропитана тем особым любопытством, которым мы так редко пользуемся в обычной жизни. В обычной жизни, которую мы пробегаем насквозь, воспринимая действительность за часть повседневных декораций, не утруждая себя лишними вопросами и подавляя многие эмоции. Со временем я поняла, что каждому из нас нужен Поль – герой, возвращающий позабытое в детстве любопытство.
Стоит ли говорить, что именно мне удалось поставить точку в той первой для меня и последней для Поля тайне его детства. Но не оригинальность развязки побудила меня записать эту историю. А скромная надежда на то, что она поможет нам, научиться чувствовать и любить этот мир так, как это делал удивительный русский норвежец Поль.
2. Детский доктор
Молодое лето подпевало стрекочущим кузнечикам, жужжащим шмелям и чирикающим птицам. Ему вторили причудливые колокольчики, привязанные к широким балкам веранды дома Поля. Их язычки, обмотанные тонкой бумагой, слабо бились о маленькие купола, производя едва уловимый звон. Когда Ванька, на тот момент единственный друг Поля, впервые увидел необычные колокольчики, он решил, что те предназначены для отпугивания бездомных котов, облюбовавших уютный уличный диван. Но Ванька ошибся: дело было не в котах.
Когда-то колокольчики использовались по прямому назначению – много лет украшали шеи северных оленей. Отслужив свой срок в снежной Норвегии, они были привезены мамой Поля в Россию. Она повесила их на северо-западной стороне дома, той, что была повёрнута в сторону родины отца Поля. И теперь каждый раз, когда воздушный посланник тех земель касался их, колокольчики приветствовали его лёгким перезвоном.
«Северо-западный ветер…» – отметил про себя Поль, когда через открытое окно кухни до него донеслись знакомые звуки.
Он уставился на колокольчики, вспоминая о Ваньке, который именно сегодня собирался уезжать на море. «Он столько всего пропустит, – огорчался за друга Поль. – Клубника поспеет без него, а ещё горох…» —Неужели он допустит, чтобы Ванька, известнейший любитель гороха, остался без любимого лакомства?
«Нужно предложить Ваньке помощь по охране гороха от ворон и соек!» – осенило Поля. И, бросив все дела, он поспешил на улицу, чтобы успеть перехватить друга до его отъезда.
Худые мальчишеские ноги крутили педали велосипеда; тени деревьев нежно скользили по светлой макушке юного гонщика. Поль промчался по аллее из белых берёз, свернул возле раскидистого дуба, съехал с небольшого холма и оказался возле одноэтажного дома с широкими окнами.
Поникший Ванька сидел на ступеньках парадной лестницы. Рядом с ним стояла клетка с хомяком.
– Ванёк, – окликнул друга Поль, слезая с велосипеда, – я придумал, что нам делать с твоим горохом!
Ванька с тоской взглянул на друга.
– Какой горох, Поль? – проговорил он. – У меня тут проблема посерьёзнее гороха.
– А что случилось?
– Дело в Джексоне, – Ванька печально покосился на хомяка. – Вот я уеду на море, а кто будет с ним играть? Без игр он затоскует. А я читал, что животное может умереть от тоски.
– Не переживай. Хочешь, я с ним буду играть? – предложил Поль, с лёгкостью заменив волнение за урожай гороха на тревогу за хомяка.
ebooksa