– Ты настоящий друг! – обрадовался Ванька. – Моя мама отдала твоей ключи от нашего дома, чтобы она могла приходить и поливать цветы. Ты можешь приходить вместе с ней. Знаешь, как ухаживать за Джексоном?
– Нет, – признался Поль.
– Всё очень просто, – затараторил Ванька, демонстрируя клетку, – раз в неделю нужно убирать опилки и насыпать новые. Опилки – это подстилка Джексона, которая непременно должна быть чистой и свежей. У меня очень чистоплотный хомяк. Раз в неделю нужно мыть клетку. Каждый день кормить Джексона свежими фруктами и овощами…
Слушая подробную инструкцию, Поль невольно пожалел, что ввязался в уход за хомяком. Поэтому, когда владелец питомца завершил инструктаж, Поль язвительно спросил:
– У тебя хомяк с родословной, что ли?
– Как это? – не понял Ванька.
– Родословная – это список поколений живого существа. Обычно родословная есть у людей, потому что мы знаем, кем были наши родители, бабушки и дедушки. Но бывает, что родословную отслеживают и у породистых животных – у собак, например. Такие собаки дорого стоят, за ними определённым образом ухаживают и тренируют.
– У меня не породистый хомяк и я его не тренирую, – отмахнулся Ванька, – он не поддаётся дрессировке. У него это… Дисдисциплина!
– Как-как? – переспросил Поль.
– Эх ты! Латыни не знаешь, а она, между прочим, главный язык медицины, – упрекнул друга Ванька и медленно повторил. – DIS DIS-CI-PLI-NA.
– И что это означает?
– Dis на латыни означает «отсутствие», а disciplina – «обучение». Все вместе – «не поддающийся обучению». Необучаемый у меня хомяк, короче говоря.
Ванька пользовался тем, что его папа был врачом и знакомил сына с азами этой важной профессии. Но Ваньке этого было недостаточно, поэтому он таскал у отца медицинские книги и пытался выудить оттуда хоть что-то для себя понятное. А ещё он с видом эксперта исследовал ушибы товарищей и раздавал советы по их лечению. Запомнив латинские названия некоторых травм и болезней, он не упускал шанс блеснуть этими познаниями. Словно великий артист, он каждый раз выходил из толпы сочувствующих и, указывая на свежий синяк друга, страшным голосом сообщал: «Гематома!»[i] Дети были в восторге. Однако со временем однотипные диагнозы перестали производить должное впечатление на публику. И тогда Ванька принялся выдумывать названия болезней.
– Это не гематома, а феморис сантунум1! – пугал он нового пострадавшего. – Лечится вот этой травой! – и срывал первый попавшийся сорняк.
– Твой диагноз похож на заклинание, а эта трава на обыкновенный одуванчик! – возмущался пострадавший.
Но Ванька его не слушал и продолжал навязывать своё «лечение». Что и говорить, в травах он не разбирался, зато придумывать названия на латыни ему удавалось вполне правдоподобно. А поскольку, проверить самозваного доктора мог только отец, Поль твёрдо решил за время отсутствия друга выучить несколько латинских названий, чтобы больше не выслушивать в свой адрес самодовольные упрёки «доктора» Ваньки.
3. Поль, Паль или Паша?
В день возвращения друга Поль ехал по дороге, и тёплый летний ветер взъерошивал его белокурые волосы. В лучах утреннего солнца они казались совсем белыми, будто это не русский, а норвежский мальчик едет по узкой тропинке вдоль склонов фьордов.
На самом деле Поль и был почти что норвежским мальчиком. Его папа был норвежцем, а мама русской. Мама придумала ему это имя, которое по-русски звучит как Павел или Паша. Иногда, в минуты особенной нежности, она называла его именно так. Отец же, помня о
И вот наполовину норвежец, наполовину русский мальчик с французским именем подъехал к дому друга и, завидев машину полиции, в растерянности остановился.
ebooksa