Опершись локтем о высокую подушку, Сатар сидел, с вожделением глядя на распростёртую на деревянной скамье обнаженную, окровавленную Эльнару. Сердце пятидесятисемилетнего сластолюбца учащённо забилось. Он всё никак не мог поверить, что к нему вернулась его былая мужская мощь. Сняв с себя широкий кожаный пояс и приспустив штаны, он восхищённо оглядел огромную и невероятно – твёрдую плоть. Потом откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и быстро заработал руками.
Сатар был достаточно молод, когда жена его покойного старшего брата решила приобщить юного смазливого деверя к великому таинству любви. Страдавшая от неудовлетворённости пылкая опытная женщина нашла в лице молодого родственника способного и неутомимого ученика. Однако спустя какой-то год юный ветреник принялся изменять своей наставнице, чем приводил искренне привязавшуюся к нему любовницу в глубокое отчаяние. Она не хотела делить его ни с кем, плакала и даже угрожала ему.
В итоге вечно хнычущая Зейда так надоела любвеобильному Сатару, что однажды заметно повзрослевший и возмужавший юноша во время очередного выяснения отношений дал ей хорошую пощёчину. Удар оказался настолько силён, что бедная женщина отлетела в противоположный угол, да ещё при падении стукнулась головой о шкаф, расцарапав себе лоб и щёку. В огромных карих глазах Зейды появился страх, по лицу тонкой струйкой потекла кровь. С ужасом глядя на разъярённого любовника, она поползла к дверям.
Сатар, внезапно испытавший сильное возбуждение, опередил её. С глухим рычанием он бросился на ошеломлённую Зейду, в нетерпении разрывая ей платье на груди, вонзаясь в губы, и изо всех сил вдавливая в пол слабое беззащитное тело. Они оба вознеслись на небеса. Правда, изменять после этого Сатар не перестал, но теперь Зейда, ощущая особенно сильный любовный голод, и навещая своего легкомысленного любовника, уже намеренно старалась разозлить его, зная, что потом ей сторицей воздастся. Сатара такие отношения устраивали.
В возрасте двадцати трёх лет он встретил юную прекрасную Гулям, девушку – сироту из одного знатного персидского рода. Потеряв голову от любви, Сатар отослал надоевшую ему ревнивую Зейду в дальнее горное селение, а сам женился на хрупкой нежной красавице. Родилась дочь, очень похожая на свою мать, и жить бы молодой семье да поживать, если бы не неуёмный характер и странные привычки новоиспеченного мужа: наибольшее возбуждение и удовлетворение Сатар получал, лишь предварительно как следует поистязав свою юную покорную супругу. Для темпераментного ненасытного Сатара избиение любимой жены было не более, чем необходимой частью пылкой любовной игры. Для Гулям его любовь превратилась в какой-то кошмар.
В одну из жарких ночей увлёкшийся Сатар, не рассчитав своих сил, придушил любимую тонким кожаным ремешком, обвитым вокруг её изящной шеи, за который он дёргал, словно за поводок, когда нагая Гулям по его прихоти ползала на четвереньках по ковру вокруг их огромного низкого ложа. Конечно, истинную причину её смерти никто не узнал. У бедной Гулям не было близких родственников, кто мог бы заинтересоваться её преждевременным уходом из жизни. Трёхлетняя Фарида осталась сиротой.
Безутешный Сатар приказал доставить в его дворец Зейду. Безусловно, в сравнении с Гулям Зейда сильно проигрывала: и по возрасту, и по внешности, а главное, раскусив привычки своего возлюбленного, опытная и коварная Зейда, в отличие от покойной жены, обычно изображала столь возбуждавшие Сатара страх и покорность, а не испытывала их в действительности, но ему срочно требовалось утешение. Однако, к негодованию вельможи, его бывшая любовница за прошедшие четыре года со времени их последней встречи очень состарилась и обрюзгла. От стройной белотелой красавицы не осталось и следа, Зейда стала похожа на мерзкую жабу. Разочарованный Сатар избил её до полусмерти и велел вышвырнуть из дворца, как уже ни к чему не пригодную вещь, но его плоть по-прежнему жаждала удовлетворения.
Спустя время в его доме появилась старая китаянка со сморщенным, словно высохший пень, лицом и зорким взглядом хитрых узких глаз. С её появлением интимная жизнь неугомонного перса заметно разнообразилась: старая Чжуань умела подбирать угодных её господину наложниц, которых к тому же, прежде чем представить вельможным очам, она предварительно обучала тонкостям восточной любви. Повторно жениться спесивый Сатар не спешил, хотя богачи из всей Персии сватали за подающего надежды молодого царедворца своих дочерей, но его всё не устраивали то внешность, то родовитость предлагаемых невест.
Незаметно подрастала Фарида. Решительностью и независимостью характера она пошла в отца, а вот внешне была очень похожа на свою мать, покойную Гулям. Когда дочери исполнилось семнадцать лет, и она вдруг расцвела, подобно бутону розы, вмиг завоевав славу первой красавицы Персии, Сатар с ужасом обнаружил, что его неимоверно влечёт к ней, вплоть до скрежета зубов и лёгкого головокружения. Сознавая, что это страшный грех, Сатар ночами не мог заснуть, представляя дочь в своих объятиях или же лежащую в его ногах, нагую и покорную, красивую и беззащитную, безумно желанную, как Гулям. Порой изнемогающему от страсти Сатару казалось, что он хочет дочь ещё сильнее, чем когда-то её мать. Неизвестно, чем бы эта история закончилась, если бы Фаридой неожиданно не заинтересовался прослышавший о её необычайной красе наследный принц, а желание шахзаде – закон для любого жителя Персии, будь он даже приближенным падишаха, как Сатар.
Уже не очень молодой визирь отчасти был горд сделанным ему лестным предложением, отчасти – опечален в силу известных лишь ему одному причин. Как бы то ни было, Фариду, несмотря на её протесты, принялись готовить к роли жены будущего властителя Персии. Желая угодить шахзаде, Сатар велел старой Чжуань обучить дочь искусству любви, дабы она всегда оставалась любимой и желанной супругой для своего всесильного мужа, однако этим планам не суждено было сбыться. Сбылось то, о чём Сатар после безвременного ухода из жизни Фариды и не мечтал: на старости лет он обрёл внучку, разительно похожую как на мать, так и на бабушку.
Юная прекрасная обнажённая Эльнара с кровавыми полосами на тонкой спине, маленьких ягодицах и стройных ногах возбуждала Сатара просто до головной боли. Немного пошатываясь на нетвёрдых от волнения ногах и не отрывая от девушки горящих глаз, он медленно приблизился к скамье. С некоторым сожалением накинул на свою прекрасную пленницу тонкую белую простыню, дабы кровоточащие раны не прилипали к его одежде, и осторожно опустился на Эли. Уже отчасти подзабытые восхитительные ощущения волной накатили на него. Чуть ли не рыча от наслаждения, Сатар задвигался по юному девичьему телу, стараясь потеснее прижаться к ягодицам. Всё более возбуждаясь, он просунул руки под грудь Эльнары и принялся жадно тискать упругие восхитительные округлости.
Конечно, он и прежде не сомневался в том, что безумно соблазнительное тело Эли, которое Сатар так любил разглядывать из потайного окошка купальной, когда она беззаботно плескалась в наполненном пеной чане или скользила, словно рыбка, в бассейне, еле удерживаясь от желания броситься и смять под себя эту дразнящую нежную плоть, одновременно вонзившись в её чувственный вишнёвый рот и упругую сладкую щель между ног, исторгнув из упрямой девчонки побеждённый крик невыразимого сладострастия, вынудивший бы её подчиниться всепоглощающему зову природы, следуя которому она должна была бесстыдно раскинуть свои белые ноги и подобно змее, извиваясь, задвигаться на мокром прохладном полу под благородной тяжестью сильного мужского тела, способно доставить ему огромное наслаждение, но действительность превзошла все самые смелые ожидания Сатара. Тело находившейся в беспамятстве Эли было не только упругим и нежным, но ещё очень податливым, возбуждающе – покорным, неимоверно – чувственным.
Словно изголодавшийся зверь Сатар вонзался в свою добычу зубами и ногтями, оставляя на дивных тонких плечах и белой округлой груди глубокие следы овладевшей им нешуточной страсти. Чуть приподнявшись над Эли, своим твердым, как железо, стволом он бил по ягодицам точными сильными ударами. Проступающие под тонкой простынью красные полосы ещё более возбуждали его, побуждая двигаться все быстрее и быстрее.
– Моя любимая Эльнара, моя маленькая принцесса, ты слишком юна и ещё не понимаешь, что ты просто создана для меня. Благодаря тебе, я вновь чувствую себя настоящим мужчиной. Я всегда буду любить тебя! – думал Сатар, обычно не склонный к сентиментальным чувствам, но Эли того стоила.
Ему безумно сильно хотелось войти в неё, но даже в минуты несказанного наслаждения хладнокровный здравомыслящий перс не терял головы, памятуя о сделанном ему накануне наставлении: «Она должна сама захотеть отдаться тебе, и тогда мужская сила не покинет тебя до последних дней жизни». Почувствовав, что он вот-вот кончит, Сатар сдёрнул с бесчувственного тела простыню и окропил его своим семенем. Окунувшись в прохладную воду бассейна, довольно скоро пришёл в себя. Тщательно оделся, накинул на девушку чистую простыню и ушёл. Эли осталась одна.
Любовная наука Шакиры
Эльнара очнулась от ласковых прикосновений тёплых рук, мягко скользивших по её безумно болевшей спине. В голове шумело, во рту пересохло. Она хотела спросить, где она и что с ней, но странно набухший язык еле ворочался, и запекшиеся губы не смогли выдать ни единого звука. Эли решила помолчать, собираясь с силами и пытаясь припомнить, что же произошло перед тем, как она потеряла сознание.
Перед глазами мелькали то белая мраморная лестница с широкими гладкими перилами, то просторный коридор, устланный великолепным ярко-голубым ковром, то бассейн, облицованный блестящим чёрным гранитом. Очень знакомая картина, где-то она уже такое видела… Но где? Ах да, в доме своего деда!
Эли вдруг вспомнила, как в сопровождении стражников спустилась по лестнице, потом прошла в конец длинного коридора, открыла массивную дверь и куда-то вошла. Почему-то вошла одна, без стражников. Очень странно, ведь в последнее время, стоило ей выйти из своей комнаты, как охранники тут же становились у неё за спиной и следовали за ней по пятам. Эта постоянная слежка вызывала в душе гордой дочери степей чувство возмущения и протеста, поэтому она старалась выходить как можно реже.
Итак, она вошла в комнату. Эльнара видела себя сейчас со стороны, как она стоит на пороге, блаженно прикрыв глаза, и как будто бы чему-то радуясь. Ей вдруг становится нестерпимо жарко. Почему? Ведь на ней нет одежды, сейчас нет одежды, хотя… Эли с удивлением увидела, что там, на картинке, которую ей показывала память, она медленно снимает с себя платье, но несмотря на это, жар упорно продолжает проникать в её тело, обволакивая приятным головокружительным теплом. Ей очень хорошо. Но что это?
ebooksa