В самом деле, увидев Шакиру впервые, Эльнара подумала, что её лицо она уже где-то раньше видела. Наверное, тогда, когда Шакира осматривала её, Эли на миг пришла в себя, после чего вновь потеряла сознание. Зачем же она с ней так поступила, ведь Эльнара ничего плохого ей не делала? А теперь наверняка Шакира торжествует свою победу над ней, коварная и злая женщина, притворявшаяся подругой!
На глазах девушки закипели слёзы отчаяния, и вдруг они резко высохли. Эльнара вновь запустила руку в промежность: не было никакого запаха спермы! Ей вспомнился взгляд Сатара, брошенный на неё перед уходом: в нём сквозило явное сожаление и одновременно какой-то страх. О чём мог сожалеть, и чего боялся её самоуверенный жестокий дед? Эльнара попыталась представить себя на его месте, и тут её осенило: Сатар не успел войти в неё!
Да, благодаря действию дурманящего напитка, он затащил Эли в постель, он раздел и ласкал её во всех интимных местах, но самого-то главного сделать не успел! Вот об этом Сатар и сожалел, вынужденный отправиться из дома по долгу службы, когда до цели оставалось всего ничего. А теперь опасался, что у него второй раз не получится, ведь Эльнара пришла в себя, освободившись от действия бальзама, потому и закрыл её в своих покоях, дабы она от него не сбежала.
Эли вскочила на ноги, сбросила с себя уже ни к чему не пригодные шальвары, быстренько одела платье, поправила волос, а потом принялась тщательно исследовать жилище Сатара. Увы, узкие окна оказались забраны железными решётками. На всякий случай подошла к дверям: бесполезно, массивная дверь не шелохнулась. Тогда она, сама, не зная зачем, стала заглядывать за ковры, развешанные по стенам. И вдруг в тёмном углу комнаты Эли нашла маленькую, низенькую, деревянную дверь, задрапированную плотной тканью, и выходившую, по всей видимости, прямо на улицу.
Дверь была закрыта. Как ни тянула Эли её на себя, как ни толкала, с разбега бросаясь на неё, она не поддавалась. Эльнара заметалась – закружилась по комнате, словно раненая птица, и тут, споткнувшись обо что-то непонятное, лежавшее на полу, девушка упала. Это оказалась маленькая связка ключей, которыми Сатар запирал находившиеся в его покоях сундуки и шкафы, и которую он случайно обронил, поспешно одеваясь перед важной встречей.
Эльнара бросилась к заветной двери. С четвёртой попытки один из ключей наконец-то подошёл к замку. На миг взволнованная девушка прикрыла глаза, потом тряхнула головой и оглянулась по сторонам. Увидела свой брошенный на диван тёплый камзол и, подумав, что он ей ещё пригодится, одела его. Убедившись, что самая большая её драгоценность, память о покойной матери – жемчужное ожерелье, не потерялась, направилась было к дверям. Вдруг её взгляд упал на свиток, перевязанный золотистый парчовой лентой: завещание её деда. Немного подумав, захватила его с собой, положила в карман и, уже немедля ни минуты, быстро пошла к потайной двери.
Дверь действительно выходила на улицу, какой-то небольшой проулок. Эльнара, подставив лицо весеннему ветру, с наслаждением вдохнула свежий воздух, мечтательно улыбнулась и, заперев дверь с наружной стороны на ключ, беззаботно выбросила его в кусты. Ей очень хотелось жить, забыв недавнее прошлое, как кошмарный сон.
Эльнара и Султан
Донельзя продрогшая от холода и заметно ослабевшая от голода, Эльнара устало брела по одной из столичных улиц. Мартовский день клонился к вечеру, однако толпы нарядно-одетых, оживлённых людей не спешили покидать улицы и площади города, живущего предвкушением всеми любимого и долгожданного праздника – Наурыз, означавшего по мусульманскому календарю начало Нового года. И хотя нынче по высочайшему повелению хана Тани основные торжества должны были состояться в городе ювелирных дел мастеров Тазаре, Перистан как обычно готовился к празднику. Улицы столицы украсились разноцветными яркими лентами, искусно вырезанными из плотной бумаги цветами, изготовленными из серебристой фольги блестящими звёздочками, фасады и заборы всех старых домов с внешней стороны были выкрашены свежей краской, а высокие купола многочисленных мечетей тщательно вычищены. Столица стала похожа на невесту, с сердечным трепетом ожидающую события, которое случается в жизни каждой девушки лишь один – единственный раз.
Перистанцы и гости города переходили из одной торговой лавки в другую в поисках подходящих подарков для друзей и близких. Не спеша, со знанием дела, как положено на Востоке, рассматривали товар, покачивали головой, прицокивали языком, потом с нарочито-равнодушным видом отходили в сторону, чтобы спустя время вернуться и начать азартный торг за понравившуюся вещь. Из установленных в разных местах столицы просторных белоснежных юрт раздавались дразнящие запахи халвы, щербета и ванили: здесь готовились угощения, которые в день праздника по традиции будут бесплатно раздаваться всем желающим. Атмосфера праздничной суматохи и весёлого оживления никого не оставила равнодушным. Однако Эльнара, погружённая в свои невесёлые размышления, ничего этого не замечала. Её волновали совсем другие заботы.
Покинув дом деда, она отправилась на главный базар Перистана, поскольку там легче всего было затеряться, а заодно и поискать себе какое-либо занятие, чтобы выжить. Девушка очень надеялась, что Сатар начнёт поиски беглянки, а в том, что он их начнёт, она ничуть не сомневалась, с её родного города Архота. Ведь в своё время Эли не стала объяснять ему причины, по которым она оставила отчий дом, следовательно, он вполне мог предположить, что, спасаясь от его домогательств, Эльнара захочет вернуться под сень родных мест. Если б эти её надежды оправдались, у Эли появилась бы возможность и время обдумать, как ей жить дальше.
Бедняжке повезло. На рынке она познакомилась с женщиной по имени Ляйля, торговавшей различными поделками из кожи, дерева, пушнины и ткани, которые она сама же и изготавливала вместе со своими детьми. У бедной женщины три года тому назад скончался муж, оставив её на тридцатом году жизни вдовой с пятью ребятишками на руках. Уж чего только она не перепробовала, хватаясь то за одно дело, то за другое, чтобы прокормить детей! В столице-то жизнь нынче стала очень дорогой, а всё из-за приезжих, с приходом к власти хана Тани устремившихся в Перистан, словно мухи на мёд! Город расширился чуть ли не вдвое, а они всё продолжали сюда ехать, всё чего-то скупали, вот цены и росли.
Глядя на этих самых приезжих, однажды и пришла Ляйле счастливая мысль заняться изготовлением и продажей поделок, в миниатюрном виде изображавших бы основные достопримечательности столицы великого Хоршикского ханства, которые наверняка с удовольствием скупали бы многочисленные гости Перистана в память о посещении этих мест. Конечно, это дело требовало большого терпения и опредёленной сноровки, но зато обещало неплохую прибыль, а главное, пользовалось спросом, причём независимо от времени года в отличие от некоторых других ремёсел.
Худо-бедно работа пошла. Конечно, были свои трудности, да и прибыль оказалась не столь значительна, как думалось поначалу, но теперь каждую ночь Ляйля засыпала со спокойной душой, зная, что ей есть, хвала Всевышнему, чем накормить своих детей завтра. С большим сочувствием и пониманием она отнеслась к Эльнаре, не имевшей никаких знакомых в огромном городе, и с первого взгляда внушившей ей доверие и большую симпатию, так, словно встретилась ей нечаянно – негаданно родная сестрёнка.
Не задавая лишних вопросов и не бередя почём зря чужую душу, Ляйля предложила Эльнаре помогать ей торговать на рынке. Пока женщины занимались торговлей, смышленые детишки под руководством старшего брата мастерили дома всевозможные поделки. Бедная девушка обрела работу и пусть небогатый, но очень опрятный и уютный кров над головой. Так прошла неделя.
Однако три дня тому назад Ляйле пришлось выехать вместе со старшим сыном в город Тазар, где должны были состояться основные торжества по случаю празднования Наурыза, во время которых она надеялась выручить побольше денег за их кропотливую и трудоемкую работу, ведь в Тазаре ожидался приезд большого количества гостей со всего Востока. К несчастью для Эли, отъезд Ляйли по торговым делам совпал с приездом в её дом родственников покойного мужа из одного дальнего селения, приехавших на недельку – другую погостить, а заодно сделать необходимые покупки. Оставаться в маленьком тесном домике в отсутствие хозяйки рядом с незнакомыми людьми Эльнара не сочла для себя возможным и ушла, опять в неизвестность.
Она попыталась наняться в какой-нибудь богатый дом в качестве прислуги, но её дорогой камзол, отороченный великолепной голубой норкой, и красивое платье вызывали у всех недоумение, а порой и недоверие, но другой одежды у девушки просто-напросто не было. Днём Эли бродила по городу в поисках работы, а вечером, пробравшись на главный базар, ворота которого на ночь запирались на крепкий засов, укладывалась на скамейке под торговым прилавком, дрожа от страха и холода. К исходу третьего дня Эльнара заметно осунулась и побледнела, от голода и недосыпания у неё кружилась голова и подгибались коленки. Она вновь брела к базару, чтоб скоротать там надвигающуюся ночь. Внезапно рядом с ней раздался весёлый голос:
– Что грустишь, красавица? Какая печаль тебя гложет, когда остальной народ радуется грядущему большому празднику?
Эли удивленно оглянулась. Из-под круглой коричневой шапочки с двумя маленькими забавными кисточками на макушке на неё смотрело круглое добродушное лицо с приплюснутым носом и весёлыми, очень живыми чёрными глазами. Сие лицо принадлежало невысокому толстяку лет двадцати пяти примерно от роду, одетому в плотную белую рубашку, коричневый жакет со множеством маленьких карманов и тёмно-серые, немного потёртые на коленах штаны.
– А тебе что за нужда до моей печали? – нахмурилась девушка, вовсе не расположенная сейчас к каким-либо шуткам.
ebooksa