И вот, пока я еще был там, какой-то христолюбец принес святому пару кожаных сапог. Тут пришел хозяин дома и, увидев сапоги, говорит святому:
— Тебе, святый отче, не к лицу такая обувь, ведь ты аскет. Она впору только мне, грешному.
Тогда святой говорит:
— Пусть останется, у меня нет другой.
Тот же опять:
— Отче, тебе еще принесут, а эту я из рук не выпущу.
Святой говорит ему:
— Воистину, брат, у тебя пять пар обуви, но тебе не довольно, и ты забираешь у бедного старика единственную! Смотри же, потеряешь свою лучшую обувь.
Тот не обратил внимания на слова святого, взял сапоги и ушел. На следующий день он пошел в баню, и действительно, там у него пропала дорогая обувь. После этого он еще больше стал чтить святого. Но вернемся к предыдущему рассказу.
Съев чеснока и выпив вина, я почувствовал себя лучше. Когда же я вернулся домой, у меня началось сердцебиение и тошнота. После сильных мучений организм мой так очистился, что я совсем ослаб. Вскоре, однако, я оправился от болезни, славя Бога, даровавшего мне через святого быстрое выздоровление. После этого у меня пятнадцать лет не болела ни голова, ни другие части тела.
Один виноторговец, знакомый с преподобным, видя, что лавка терпит убытки, уговорил святого прийти к нему в дом. Святой встал и пошел, тот принял его с великой радостью и позвал многих нищих в обеденный час. Назавтра он говорит святому:
— Не откажись, святый отче, зайти и в лавку раба твоего, благословить сосуды с вином, да и нас самих.
И вот, он пошел со святым, а с ним вместе и несколько его друзей, и показал бочонки с вином; святой же, помолившись, стал благословлять их все. Дойдя же до угла, где стояла одна 50-ведерная бочка, он говорит торговцу:
— Знаешь, брат, все твои сосуды я благословил, а этот хочу разломать.
Виноторговец говорит:
— Нет, честный отче! Лучше, наоборот, благослови и его, чтобы с ним было все хорошо. Потому что я вижу, что дела мои идут все хуже, и боюсь, как бы мне не обнищать; ведь весь мой товар взят в долг.
Святой же говорит ему:
— Я и сам это знаю, но эту бочку надо разбить, чтобы спасти тебя от большой беды.
Тот опять говорит:
— Разбей лучше мою голову, господин мой, но только не ее!