– Не знаю, меня часто переводят по отделениям, несколько раз в год – сказала она спокойно, – ну и ты не особо заметная, чтобы тебя запомнить. Я пропустила это замечание мимо ушей.
– А сколько же ты здесь?
– Хмм..Несколько лет, – она подняла глаза вверх, словно вспоминая.
– Почему? Где твои родители?
– Дома. Сначала меня положили на пару недель, из-за пневмонии. И начался карантин, здесь это часто бывает. Родители звонили каждый день, потом через день, потом раз в неделю. Когда нас разрешили навещать, у меня еще что-то нашли в легких.
Кажется, Лея это говорила не мне, а себе или невидимому собеседнику рядом. Она потрясла над столом коробкой и из нее высыпались множества пазлов. Картинка на обложке была стерта, но кажется, девушка знала ее наизусть и начала собирать кусочки в целое.
– А потом?
– Врач посоветовал меня оставить еще на пару месяцев, пока мне не станет лучше, потому что здесь хороший воздух и лечение и они согласились. Приехали в выходной день, – она усмехнулась, глядя на пазл, – я думала все им объясню и они заберут меня домой. Но родители привезли только мои вещи и сладости, целый пакет…
Я представила, как она бежит по коридору, на ходу крича всем встречным: «За мной приехали мама с папой», чтобы объяснить куда это она так торопиться. Потом сбегает по лестнице и распахнув двери выбегает на улицу и ее больничные туфли мелькают бабочками над зеленой травой с желтыми одуванчиками. Ее рыжие волосы летят на ветру и она с разбега врезается в стоящую у забора маму и обнимает ее. У мамы тоже рыжие волосы, но темные, собранные в строгий пучок, в котором словно потерялся их золотой блеск.
Мама покачнулась, но удержалась и обняла ее в ответ. Потом папа опустил сумку на землю и чуть приподнял ее над землей.
Лея смеется и просит отпустить ее. А потом, уже стоя на земле заходит в тень раскидистого дерева. Это окутанная желтым цветением и сладким ароматом липа, одна ветка ее опустилась почти до земли, словно в приглашая забраться на нее и балансируя пройти, как циркач по канату.
Но Лея не стала забирается на нее, а только опирается рукой. Увидев на земле большую сумку кивает на нее и что-то спрашивает. Родители переглянувшись начинают что-то говорить и девочка с рыжими волосами переводит глаза с одного на другого и делает шаг назад. Папа успокаивающе кладет руку на плечо, но Лея сбрасывает ее и качая головой возражает. Мама четко и коротко отвечает, а папа смотрит под ноги и достает из кармана пачку сигарет. Вспомнив, что это больница, он убирает ее обратно, чтобы через минуту чтобы достать и так несколько раз, пока мама с Леей спорят.
В конце концов, он тоже начинает говорить, но девочка начинает пинать сумку и кричать. Мама с папой ей что-то успокаивающе говорят, но она зажала руками уши и кричит. Звука нет, словно я смотрю немое кино, но вижу как скоро родители поворачиваются и не оборачиваясь уходят оставив на траве сумку и Лею, которая обхватив себя руками беззвучно плачет. Все это так явно пронеслось у меня перед глазами, словно я видела все это через окно в больничной палате. Или я действительно это видела?
– Лея, – начала я вопрос, но она не слыша меня продолжала:
– Наверное, им просто стало удобнее жить без меня. Я всегда была проблемным ребенком: убегала, прогуливала школу, ругалась с учителями, их всегда вызывали к директору, даже на работу звонили. Все плохое было из-за меня.
– Лея, это было в начале лета? Тогда цвели одуванчики?
– Кажется, да.
– Твоя мама тоже с рыжими волосами? Она собирает их в пучок?
– Да, собирала, не знаю, как сейчас. Когда я была маленькой она очень любила мои волосы, заплетала, расчесывала, говорила, что это наше семейное золото. Интересно, почему все так любят маленьких детей, а когда вырастают перестают любить? Может, потому что от взрослых одни проблемы? Постой, а откуда ты это знаешь?
Я не ответила, я смотрела на картинку которую она почти собрала на столе из пазлов. На ней была нарисована пустыня без конца и края, только серая, безжизненная, словно из пепла. В углу стоял огромный сферический аппарат, вроде круглого космического корабля. От него шли две маленькие фигурки в светлых костюмах, одна повыше, другая пониже, судя по одежде, мальчик и девочка. И на лицах у них были странные маски, как у водолазов. И у девочки были длинные коричневые волосы. У меня внутри все похолодело, это точь-в-точь исследовательская станция, а эти фигуры мы с Марком. Или нет? Я уже не знаю можно ли доверять своим воспоминаниям.
ebooksa