Медленное покачивание его головы озаботило меня.
– Я пришел сюда не для того, чтобы драться с тобой. Я знаю, ты злишься на меня. Я не прошу прощения, но ты спишь в чулане, тогда как можешь спать на кровати. Я могу вышвырнуть Делайлу из президентского номера.
Я сморгнула несколько раз, удивляясь, верно ли я расслышала.
– Ты не выгонишь Делайлу на улицу.
– Она с мужем стоят больше, чем ВВП некоторых индустриальных стран. Едва ли она останется на улице.
– Нэш, нет.
– Моя комната.
Мои руки безвольно повисли.
– Я не буду делить пентхаус с тобой.
– Останься в гостевой комнате, – он поправил манжеты, – я кладу на стол козырную карту. Это мой отель.
Я не могу допустить, чтобы кто-то спал на полу в чулане без ванной, кровати и проточной воды.
– У тебя есть совесть? – Я сдержала улыбку, пропустив шутку, от которой расцвела.
«Он солгал тебе, – напомнила я себе, – все лгут тебе. Даже сейчас, умалчивая, он лжет тебе».
– Ты – заноза в заднице, – он позволил себе улыбнуться, и мне пришлось напомнить себе дышать.
Я закашлялась. Когда успокоилась, смягчилась. Немного.
– Я остановлюсь в готовом номере отеля, не примыкающем к твоему. Для ясности, это потому, что мне бы хотелось этого. Потому что я никогда не ставила себя во главу угла, а теперь это изменилось.
Нэш следовал за автобусом до Блайт-Бич.
Это должно было разозлить меня, но когда я вышла из автобуса к фонтанчику в Диккенсе и возвратилась на пустую парковку, то испытала чувство благодарности. Даже днем я запаниковала.
Столица убийств.
– Мне просто нужно в Блайт, – с казала я ему, бросив свой рюкзак под сиденье, – я вернусь автобусом. Тебе не нужно оставаться.