Ее грудь трепетала, словно крылья колибри, от чего руки покрылись мурашками. Ее запах отталкивал и манил меня. Я наклонился вперед, тогда как должен был откинуться назад.
Я хотел секса с ней.
Я хотел ее трахнуть.
Я не мог себе это позволить, так что остановился на ином.
Шагнув ближе, я упивался звуком ее прерывистого дыхания, коснувшись губами уха и шепнув:
– Имитировать паническую атаку – не лучший способ мило привлечь внимание.
Отстранившись, я ударился о стену всем телом, и мое бедро задело ее тонкую талию, вызвав хриплый вздох. Такая хрупкая. Такая вкусная. Такая
– Небольшой совет, – протянул я. Медленно. С интонацией, какую используешь в разговоре с кем-то, кто только начал учить английский. – Если после секса ты дышишь так, займись кардиоупражнениями.
Эти слова сделали меня таким же лжецом, как и Уинтропы.
Ее руки все еще лежали на моей груди, сжимая рубашку, дыхание вырывалось быстрыми вздохами.
Она дышала очень сексуально.
Пахла сексуально.
Двигалась сексуально.
Эмери и кардиотренировки были последним, о чем я думал, когда в моем мозгу снова всплыло, как она оседлала меня.
Крошечные ноготки царапнули грудь. Она не понимала, что мои глаза привыкли к темноте еще полчаса назад. Ее бедра подались вперед, будто она жаждала того, что я никогда не дал бы ей по собственной воле. Ей пришлось бы украсть у меня это. Ограбить меня.
Прямо как ее отец.
Как я.
– Ненавижу тебя, – прошептала она.
«Это нормально, Тигренок.