«Не дай себя втянуть в эти махинации, Лейн, — думал он. — Не дай себя в это втянуть».
38
Робко, но с затаенным чувством восторга Элинор Беккер набрала номер Шона Каннингема. Он был у себя дома. Работа над книгой шла хорошо, и Шон едва не решил проигнорировать звонок и дать вызывающему оставить сообщение на автоответчике. Но когда определитель высветил, что звонит Элинор Беккет, он спешно взял трубку.
— Элинор, — произнес он, — как вы поживаете? Как Фрэнк?
— Примерно так, как и можно было ожидать, а Фрэнк… понимаете, Шон, вся эта напряженная обстановка плохо сказывается на его здоровье.
— Конечно, понимаю.
— Шон, помните, вы сказали мне, что могли быть случаи, показавшиеся мне странными, — я имею в виду, относительно Паркера Беннета?
— Да, помню.
«Пусть это будет что-то существенное!» — мысленно взмолился Шон.
— Так вот, знаете, я изо всех сил старалась вспомнить все, что было в те годы. И вчера ночью кое на что наткнулась.
Шон внимательно выслушал рассказ Элинор о том, как она столкнулась лбами с Паркером Беннетом.
— Я хочу сказать, это не был легкий толчок. И сейчас я припоминаю, что он выронил из своего бумажника какие-то карточки, и когда я потянулась, чтобы поднять одну из них, он быстро схватил ее. Сейчас мне кажется, что он боялся, что я увижу ее.
— Элинор, когда это случилось?
— Это было, когда мы въехали в новый офис.
«В самом начале мошеннической затеи», — подумал Шон.
— Элинор, вы знаете, что это за карточка?
— Да, сейчас я это вспомнила. Это было водительское удостоверение, но не американское. Я просто не помню больше ничего, хотя мне кажется, что тогда я хорошо его рассмотрела.
— Элинор, это может быть очень важно. Вы не хотите подвергнуться гипнозу, чтобы проверить, не можем ли мы узнать побольше о том, что было написано на этом удостоверении?
— Меня это немного пугает. Это больно?
— Нет, Элинор, гипноз не причиняет ни малейшей боли.