Не доезжая метров трёхсот до околицы села Ремезово, Илья остановился на обочине, не глуша двигатель. Аня торопливо сползла с сиденья, стянула шлем:
– Спасибо ещё раз.
Глаза её подозрительно заблестели.
– Смотри, не подводи меня, в болото больше не лезь. – Илья улыбнулся. – Не для того я тебя спасал. Ну давай, пока. Удачи. – Рывком надев шлем, он качнул головой – «От винта!», плавно тронулся – и вдруг, резко газанув, развернулся с небольшим срывом заднего колеса и понёсся прочь, пыля по грунтовке. И только на полдороге между деревнями вспомнил, что любимая фланелевая рубашка так и осталась у Ани…
«Да и чёрт с ней».
Даже мысли не возникло тут же вернуться и потребовать свою рубашку назад.
Симптом, однако…
Привычно трясясь по просёлку, Илья планировал дальнейший маршрут: на почту в Перово, потом второй круг по своей территории, обед, полчасика отдохнуть – и в Варакинский. Хорошо, дождя вроде бы не предвидится. А вот что-то зябко…
И не сразу сообразил, что это не на улице похолодало, а его самого морозит и чуть потряхивает.
Сдавило грудь, сердце заколотилось часто и глухо. Замутило, в уши будто бы вложили какие-то пищащие приборчики и плотно законопатили поверх ватой. Плохо дело…
Илья остановился на обочине и заглушил двигатель. Сорвал с головы шлем, который вдруг стал казаться ужасно тесным и тяжёлым. Уронил мотоцикл в траву. И бросился на подгибающихся ногах прочь от дороги, глубже в лес.
Перед глазами всё плыло и качалось. Илья несколько раз спотыкался о кочки и коряги, вероломно прячущиеся в кудрявых зарослях папоротника, и только чудом не растянулся или не выколол глаза о сучки. Как далеко отбежать? Шагов на триста надо бы, не меньше. Но пробежит ли он столько, не свалится? И тогда…
Задыхаясь, Илья опустился – а точнее, рухнул – на колени перед старой берёзой. Обхватил ствол, прижался щекой к гладкой коре.
«Помоги…»
Прохладная гладкость бересты под щекой и ладонями успокаивала, будто возвращая к реальности из затянувшегося дурного сна.
«Деревья кронами выше нас, а корнями – ниже нас, – говорил Петров курсантам. – По большому счёту им всё равно, что творится с людьми на их территории. Лес нам не враг, но и не друг. Он – так, наблюдатель. Не слишком заинтересованный. Но если дела ваши плохи, не стесняйтесь попросить у дерева помощи. Особенно у старого, много повидавшего. Вы будете смеяться, ребятки, но меня в бытность мою патрульным деревья пару раз натурально спасали. Особенно когда вытаскиваешь кого-то и много сил тратишь. Не забудьте об этом, особенно если словите интоксикацию».
Вот её-то Илья и схватил, судя по всему. А ведь даже и не подумал о такой возможности. Вот что значит – мало полевого опыта. «Необстрелянный воробей»…
Когда Страх отпускает несостоявшуюся жертву, он может заразить того, кто находится в этот момент неподалёку. И вызывает это заражение как раз такие симптомы. В учебном центре рассказывали о паре случаев, когда страхоборцы после спасения охваченных Страхом людей умирали от сердечного приступа. Илья, по счастью, на сердце в жизни не жаловался. Неприятно, конечно: то озноб бьёт, то в жар бросает, мутит, голова тяжёлая, шум в ушах… Ладони будто обожжены, боль пульсирует в них, отдает до самых локтей. Но это скоро пройдёт, да и берёза впитает Страх и отведёт своими корнями на такую глубину, что он пару дней будет выбираться к поверхности.
«Интересно, а деревья чего-нибудь боятся? Да должны, наверное. Вот, например, подходит к берёзе кто-то с топором…»
Сердцебиение успокаивалось, давящая «вата» в ушах рассасывалась, пропуская всё больше знакомых, успокаивающих звуков леса: шелест листьев, жужжание насекомых, беззаботное щебетание птиц… Илья ровно дышал и слегка шевелил пальцами, проверяя: ослабевает ли жжение?
ebooksa