На лбу выступила испарина – то ли от горячего питья, то ли… Руки мелко тряслись и плохо слушались. Пришлось придерживать кружку второй рукой, и всё равно Илья расплескал немного чая и обжёгся.
Да сколько ж можно?..
«Надо сказать командиру. Или всё-таки к врачу? А вдруг меня клещ укусил, а я не заметил?»
«Да пройдёт, ерунда это всё…»
«Илюха, какой же ты фантастический дурак…»
Один в лесу. Без связи. Ближайший населённый пункт – в полутора десятках километров. Если завтра не явится на работу – его, конечно, поедут искать. Но пока спохватятся… Пока найдут машину, пока доберутся сюда – если с ним что-то серьёзное, могут ведь уже и не успеть помочь. Ладно если приедут на машине – погрузят в неё и увезут в больницу. А если кто-то на мотоцикле приедет? Только ехать назад за машиной. Ну очень оптимистичный сценарий вырисовывается.
Илья осторожно поставил кружку на стол. Руки светились в темноте – слабо, но отчётливо.
«Отстань, пакость».
Ровно дышать. На счёт «четыре». Вдох, пауза, выдох.
«Уходи. Я не твой».
Медленно-медленно гасло синеватое свечение. Медленно успокаивался подскочивший пульс.
Илья отодвинул кружку в сторону, положил на столешницу сцепленные руки и уронил на них голову.
«Да кто ж тебе сказал, дурень, что ты справишься один?»
«А с чем справляться-то? Просто устал. Три куба древесины разгрузил как-никак…»
«Да, да, конечно. А по ночам? А сны?»
Сны… Что уж там говорить, сны сильно беспокоили. И не те, что можно было назвать кошмарами; это-то вполне понятно, об этом Петров предупреждал. Интоксикация Страхом аукается до трёх недель – именно в такой форме это совершенно нормально.
А вот другие сны, не страшные – просто странные…
Аня.
Снова и снова – Аня.
Причём не в таких снах, о которых вспоминаешь наутро с порозовевшими ушами. Это было бы как раз вполне объяснимо и нормально: он – парень молодой, одинокий, а она девушка симпатичная… В общем, понятно, о чём речь. Тут же было нечто совсем другое.