Матвей оказался живым круглолицым парнишкой пяти лет от роду, с умными глазами и обезоруживающей улыбкой. Ожидая гостей, он рисовал, точнее, чертил. С использованием транспортира, циркуля и линейки. Марта рассчитывала увидеть, в основном, детские каляки-маляки, по которым весьма условно можно будет опознать объект недвижимости. А тут практически чертёж.
Матвей легко пошёл на контакт с двумя незнакомыми ему женщинами.
– Я жил в пятиэтажном доме, у нас двор был интересный. Треугольный, – охотно рассказывал мальчик, зачем-то раскрашивая свою схему акварелью. – Все жильцы называли его «бермудский треугольник». Один дом стоял прямо, а два остальных так, чтобы углы были.
– А в каком городе это было? – поинтересовалась Марта.
Мальчик наморщил лоб, будто пытался вспомнить. И не смог.
– Не знаю, – честно признался он. – Я хорошо помню дом, квартиру, какие вещи там были.
– А у тебя братья, сёстры, в этом доме есть? – спросила Тара.
– Нет, – Матвей почему-то засмеялся. – Я же в зеркале был взрослый дяденька. И высокий, чтобы шнурок завязать, очень наклонялся. А ботинки такие большие, больше чем у папы моего. Правда, папа ушёл.
Тут Матвей погрустнел. Видно было, что его маме слышать это неприятно. Её муж оставил семью три месяца назад, когда решил, что сын у него ненормальный, конечно не в его родню, как иначе. Одна из неочевидных целей Нины была – доказать, что Матвей не шизофреник и у него не больная фантазия, просто не всё об этой жизни мы знаем. И тогда отец его вернётся. Зачем ей был нужен спутник жизни, способный предать своего сына и любимую женщину, не очень понятно. Но чужая душа – потёмки.
– Со мной братья и сёстры не жили, но у меня была жена и дочка. Кажется, дочка Клара.
– Вот что, Матвей, ты был на сеансе у психолога? – сказала Тара.
– Да, был, – кивнул мальчик.
– Тогда тебе будет не страшно. Мы с тобой тоже сейчас проведем сеанс, ты расслабишься, откинешь все мешающие мысли. И я тебе помогу вспомнить больше, договорились? Только тебе нужно не тревожиться и не напрягаться.
– Я понял, -уверил её Матвей.
Видно было, он хочет понравиться Таре. Выглядела она очень привлекательно, а мальчик, хоть и в пять лет – будущий мужчина.
– Мне было бы удобно с Матвеем остаться один на один, – сказала Тара. – Я понимаю, Марта, что тебе надо знать, о чем мы говорим. Но, может, диктофона хватит? Или мы даже можем телефон поставить на режим видеозаписи, если Нина и Матвей не против.
– Я не против, – уверила Нина. – Вы же, если будете использовать запись, лицо Мате замажете?
– Я телефон так поставлю, что он со спины будет, – успокоила её Марта.
Всё отлично складывалось. Тару с мальчиком закрыли в комнате, Марта установила смартфон на специальный штативчик, который всегда с собой носила, и они с Ниной пошли на кухню пить чай. Во время этого чаепития беседовали, конечно, о Матвее, о его рассказах, о том, как это, когда у тебя есть ребёнок с «двойной памятью».
– Началось всё с того, что он проснулся утром и начал искать вещь, которой у него никогда не было. Подзорную трубу. Как он смог описать, труба эта старая, в кожаном футляре, у футляра порван ремешок. Когда я ему сказала, что нет у него такого, наверное, с чем-то путает, может из мультфильма, или приснилось ему что-то, он заплакал. Потом несколько дней ничего такого не было. И после – опять. Удивился, где ещё две комнаты, представляете? Тут уже муж начал возмущаться, мол, это я его подучила, чтобы напрямую не говорить, что мы в тесноте живём.
ebooksa