Сегодня ты особенно прекрасна

– … не желаешь, не желаешь. Только не говори, что я не давал тебе шанса для дружеской беседы, Стелла.

Раздался грубый смех.

Голос доносился справа, из-за двойной двери, ведущей, скорее всего, в главную спальню. Фостер подобрался ближе.

Теперь голос Вудза звучал вполне отчетливо:

– Конечно, ты не можешь сказать, что я не дал тебе возможности высказаться. Ты просто не хотела со мной разговаривать. Во всяком случае, до этой минуты. Скоро начнешь издавать звуки, которые ни ты, ни я, ни большинство людей не сочтут членораздельными. Примитивный, первобытный крик. Да, кстати, когда я приступлю к работе, можешь шуметь, сколько угодно. Все дома вокруг пустуют, так что никто не пожалуется. И никто, кроме меня, не услышит. Ты ведь давно выяснила, что чем больше крика, тем мне приятнее. Так что, если готова, начнем. Первым делом, гвозди.

Фостер шагнул в комнату и взвел курок. Вудз стоял в десяти футах, спиной к нему, с деревянным молотком в руке. Услышав двойной металлический щелчок пистолета, он резко обернулся.

Стелла беспомощно висела, привязанная к деревянному кресту. Она еще оставалась полностью одетой, однако на полу, у ее ног, Фостер увидел нож для вскрытия ящиков, приготовленный, чтобы резать одежду.

От изумления Вудз остолбенел. Опустил молоток и замер, как рыба, открывая и закрывая рот.

Фостер зашел справа, чтобы пуля, приготовленная для чудовища, случайно не задела Стеллу.

– Пришло время умереть, кусок дерьма.

Без тени сомнения он нажал на курок.

Раздался тихий щелчок, и больше ничего. Противники смотрели друг на друга в оцепенении.

Проклятье! Пока он спускался в погреб, предохранитель вернулся на место!

Фостер попытался устранить помеху, но было уже поздно. Вудз прыгнул на него, как пантера, выбил из рук оружие и вцепился в адамово яблоко.

Фостер рухнул на спину, а убийца ударил ногой в солнечное сплетение. Сердце едва не взорвалось. Мир померк.

В следующий миг Вудз протащил его по полу и поставил к стене рядом со Стеллой. Схватил отлетевший пистолет, снял с предохранителя, прицелился в правую ногу и метким выстрелом прошил пулей голень. Фостер скорчился от боли, а Стелла впервые подала голос:

– Оставь его в покое, негодяй!

– Кусок дерьма, так ты меня назвал? – прошипел Вудз и повернулся к Стелле. – Все-таки заговорила? Жаль, что поздно, прекрасная английская роза. – Он широко улыбнулся. – Даже мечтать не мог о подобном завершении дня. Разрежу восхитительный цветок на кусочки на глазах у благодарного зрителя.

Фостер сумел встать и попытался собраться с силами для нападения.

Убийца расхохотался.