Чёрные и жгучие, как моя совесть.
— Лучше забыться, Лори, — сказал он.
— Прости меня, — сделав глоток, я прижала кружку к груди. — Я правда пустоголовая и бессовестная.
Он отошёл в сторону и облокотился о комод. Такой уставший, будто и его выпотрошили, перевернули душу и всю жизнь. Долго смотрел на меня и словно мимо.
— Сам виноват. Ты ничего не знаешь. Девочка, только вступившая в Орден. Я обученный некромант. Отвечаю за ученика и его поступки. И я забыл, как быть человеком. Когда ты это сделала?
— В первый же день. Думала, что прогонишь, — всхлипнув, я с наслаждением выпила обжигающей жидкости.
Сон действительно был мне необходим. Тело уже расслаблялось и тяжелело, сознание очищалось от лишнего груза.
— Всё ясно. Ничего не отсырело. А я-то думал, почему через раз работают зелья. Такое и раньше случалось, но не настолько явно. Намешала порошки? Ты же могла умереть на посвящении! Почему не призналась?
— Ты страшный, — прошептал я. — А я глупая избалованная девчонка.
— Понятно, — Вальд вздохнул. — Вот что. Ложись и спи.
Он чуть ли не силой отнял у меня кружку. Укрыл покрывалом.
— Спи, Лори. Завтра будет лучший день.
34.
Мы с наставником гнали мертвяка по лесу. Наткнулись на троих бродячих на обратном пути после патрулирования. Если осенью они попадались только возле поселений или в полях, то к зиме чужаки встречались в чащобах и на реке. Вот уже четыре месяца я обучалась тёмному искусству некромантии и многое узнала о повадках нежити.
Я упрямо держала взглядом серую фигуру впереди. Холодный воздух обжигал лёгкие, а сапожки проваливались в рыхлый снег. Нескладный перевёртыш оказался шустрым и свежим. Походил на человека чуть больше, чем его сородичи. И был не менее упорным, чем я, и уходил от нас по дуге в сторону реки. Кони, которых Вальд привязал к дереву встревоженно ржали.
Наставник создавал ловушки-порталы на пути мертвяка, но тот шарахался то вправо, то влево, обходя их. Я посылала в сторону бродячего связывающие заклятия, приказывала замереть. На мои жалкие чары перевёртыш реагировал неохотно и быстро освобождался.
На берег я вылетела, не разбирая дороги, ноги заскользили по насту.
— Слушай меня! — вместе с криком я выплеснула силу дара, обрушив её на нежить.
Стоя по колено в воде, он, наконец, застыл. На лице со стёртыми чертами трепыхалась тонкая паутинная клякса. Выпуклые белки в глазницах зло уставились в пространство. Мертвец подчинился.
Я не успела продолжить ритуал, ощутила, что ничуть не замедлила скорости и на ногах съезжаю под уклон к реке. Тонкая наледь островками покрывала серую воду.