Речной бог

– Милая моя, – шептал я, поглаживая ее шершавый лоб. – Это я, Таита, твой раб.

Она чуть пошевелилась и пробормотала что-то, но я не мог разобрать слова. Я понял, что дело плохо и времени у меня почти не осталось. Весть о смерти Тана пришла около месяца назад. Если рабыня сказала правду, Лостра не принимала пищу все это время. Удивительно, что она еще жива.

Я вскочил на ноги и побежал в свою комнату. Несмотря на мою кончину, здесь все оставалось по-прежнему, и мой сундучок врача стоял в нише, там, где я его оставил. Схватив его, я поспешил обратно к госпоже. Трясущимися руками я зажег веточку скорпионьего куста от пламени масляной лампы у постели и поднес сияющий кончик веточки к ее носу. Она тут же кашлянула, чихнула и завертела головой, чтобы увернуться от едкого дыма.

– Госпожа, это я, Таита. Поговори со мной!

Она открыла глаза, и я увидел искорку радости в них, которая быстро погасла, как только Лостра вспомнила о своей потере. Протянула ко мне худые, бледные руки, и я прижал их к своей груди.

– Таита, – тихо всхлипнула она. – Он умер. Тан умер. Я не могу жить без него.

– Нет! Нет! Он жив. Я пришел к тебе от него и принес послание любви и преданности.

– Не нужно так жестоко смеяться надо мной. Я знаю, он умер. Его могила уже запечатана…

– Это всего лишь уловка, чтобы обмануть врагов! – вскричал я. – Тан жив, клянусь тебе. Он любит тебя. Он ждет тебя.

– Ох, если бы я только могла поверить тебе. Но я так хорошо тебя знаю. Ты всегда готов солгать, чтобы спасти меня. Зачем же ты мучаешь меня лживыми обещаниями? Я так тебя ненавижу… – Она попыталась вырваться из моих объятий.

– Клянусь тебе! Тан жив.

– Поклянись честью матери, которой ты не знал. Поклянись гневом всех богов. – У нее едва хватило силы бросить мне вызов.

– Клянусь тебе всем этим, а также моей любовью и долгом по отношению к тебе, моя госпожа.

– Может ли такое быть правдой? – Я увидел, как вместе с надеждой силы начали возвращаться к ней и слабый румянец появился на щеках. – О Таита, неужели он жив?

– Разве был бы я таким счастливым, если бы это было не так? Ты же знаешь, что я люблю его так же, как и тебя. Разве смог бы я улыбаться тебе, если бы Тан действительно умер?

Она не отрываясь смотрела мне в глаза, а я начал ей рассказывать обо всем, что произошло со мной с тех пор, как я покинул ее много недель назад. Я только опустил подробности о сцене в старой хижине на болоте и сожительнице Тана.

Лостра не произнесла ни слова, но глаза следили за моими, и она упивалась каждым моим словом. Ее бледное лицо, почти прозрачное от голода, сияло, как жемчужина, когда она слушала мой рассказ о приключениях в Галлале и о том, как Тан вел в бой своих воинов, как он пел в дикой ярости сражения.

– Как видишь, это правда, Тан жив, – закончил я.

Лостра заговорила в первый раз с тех пор, как я начал свой рассказ:

– Если он жив, приведи его ко мне. Я не съем ни крошки до тех пор, пока не увижу его снова.