Я пошла в дом переодеваться и вытряхивать из волос пыль и куски старой екраски. После пыли волосы мои стали податливыми и гибкими. Я без труда могла бы соорудить из них как два витых рока, так и смешной рыбий хвост на затылке. Или просто ноставить косу дыбом, в виде восклецательного знака. Пришлось с хрустом скрутить это безобразие в узел на затылке и прикрыть платочком.
Проходя мимо домика соседки, я приветливо помахала рукой старушке, что, как всегда, глазела на нас из окна своего жилища. Бабуся скривилась и задернула занавеску. Ну и ладно. Пожала плечами и потопала дальше по улице, любуясь синим небом и залетевшими в поле чайками. За чайкой гнались две вороны. Птицы проделали несколько сложных воздушных фигур, чайке выдернули перо из хвоста. Потом морская птичка опомнилась и завернула к морю. А вот нечего на чужую территорию залетать!
Почему-то вспомнилось детство, когда я и родители еще колесили по городам вместе с цирком. Вот этот воздушный кульбит чайки пробудил в памяти те чудеса акробатики, которые выделывали в цирке. На трапецию меня не пустила мама, но ходить по канату я научилась сносно. Оборотни ловкие от природы, а когда ты подросток с пластичной трансформой, то сохраняешь равновесие не только при помощи рук, но и хвоста. Было весело и волнующе, толпа радостно хлопала в ладоши и свистела от восторга. Иногда я жонглировала, иногда помогала фокуснику.
Только став старше я поняла, что толпа любит меня и моих сородичей только на территории полосатого шатра, когда на нас пестрые цирковые наряды, когда мы дурачимся и рискуем жизнями. А за пределами цирка мы становимся изгоями. Я никогда не воровала, не обманывала, а навевать морок и иллюзии не умела и учиться не собиралась, но окружающие продолжали смотреть на меня как на воровку.
Время бродячих цирков подходило к закату, их вытесняли цирки стационарные. А еще появились театры с живыми картинками и народ перестал приходить под полосатую крышу шапито. Пришло время менять свою жизнь, перебираться в город, осваивать другую профессию.
Отец был очень рукастым лисом, на нем держались все ремонтные работы в нашем театре, мама неплохо шила. Они хотели и могли работать честно, но мир продолжал видеть в них подлецов, не давая даже шанса доказать обратное.
Это потом уже правительство внедрило программу толерантности, сравняла в правах все расы. Высшими так и остались драконы, все остальные же стали равны… на бумаге. Я с радостью ходила в школу, тянулась к знаниям, читала взахлеб книги. А родители выбивались из сил, ища способ найти приличную работу. Постепенно соседи прониклись доверием к ним, маме приносили на переделку платья, отец брал для ремонта разные вещи. Жизнь налаживалась, родился Дин…
Счастье нашей семьи продлилось еще коротких три года. Первой ушла мама, и забота о Дине легла на мои плечи. Пришлось уйти из школы и учиться дома, постигать физику и геометрию, попутно готовя завтрак для трехлетки, пока отец пропадал на работе. Через два года не стало и отца. Дина забрали в приют, меня в семнадцать лет оставили одну в пустой квартире. Из которой меня вскоре выгнали. Два года я боролась за право опеки над братом, потом решила забрать и Киру с Зои. Да! Не смогла пройти мимо, знала, что их никто не возьмет в семью и все их детство пройдет в казенных стенах.
Тряхнула головой, будто выныривая из чернобелых цветов прошлого. Снова в мир вернулись краски и звуки, солнце опять приветлево подмигивало с неба. Не бывает вечной ночи, всегда нужно верить, что тучи разойдутся. Вот и я верила. Не унывала, не давала себе опустить руки. И я с детским озорством пнула камешек на дороге, весело мурлыча под нос песенку, свернула за угол улицы.
Домики Мироквоса подставляли кирпичные бока весеннему теплу, блестели вымытыми стеклами окон. Кипельно белые занавесочки, пестрые черепичные крыши. Витые заборы и калитки, засаженные розами дворики. И у меня будет так же! Хочу уюта, тепла. Мама умела даже из обшарпанной конуры создать полный изысканности интерьер. И я смогу, вот только двери докрашу… Все…
Хозяйственная лавка показалась сразу за бакалейной, ударило в нос запахом краски и клейстера. Я с любопытством заглянула в магазинчик, принюхиваясь к запаху обоев. Мне нравился запах бумаги, штукатурки, дерева. Я могла часами расхаживать по таким магазинам и выбирать материалы. Главное не увлечься и не скупить все, что попадет под руку.
— Нэтти нужен совет? — обратился ко мне хозяин магазина.
Я уже заходила сюда, делала покупки. Потому мое появление не вызвало настороженности. Хозяин лавки был человеком. Высокий дородный дядечка с рыжей бородой и бакенбардами.
— Нэтти нужна краска, — заулыбалась я, — много краски.
Мужчина удивленно приподнял бровь.
— Я двери крашу, — смущенно призналась я, — много- много дверей. А еще мне кровельщик нужен. Залатать дыру в крыше.
Хозяин лавки задумчиво щелкнул себя за подтяжки, осмотрелся.
— Каспер! — заорал мужчина.
Из подсобки тут же выскочил паренек подмастерье. В прошлый раз именно этот паренек доставлял нам домой все товары. Завидев меня молодой человек радостно заулыбался. Причесал кудрявые волосы пятерней. Одернул желет.
— Нэтти Фойсен, мое почтение.
ebooksa