— О, у меня все банально, — довольно равнодушно отозвалась я. — Я была театральной актрисой. Мне предложили роль в сериале, а потом в фильме. И вдруг оказалось, что к последнему прилагался… — я запнулась и осторожно глянула на внимательно слушающего Тошу.
Говорить при ребенке о таком казалось мне совершенно неправильным. И я принялась осторожно подбирать слова:
— Прилагался спонсор со своими условиями. Меня условия не устроили, и я лишилась роли. И оказалась настолько дурой, что приперлась к нему и принялась угрожать оглаской. Но он успел первым, — мой голос упал до шепота, и я отвернулась.
Не до конца отболело. Не до конца справилась.
Воспоминания об этом до сих пор будили жгучий стыд и досаду. Мне все казалось, что я могла справиться. Могла… Нет. Ничего я не могла.
Что вообще способна противопоставить богатому и влиятельному мужику обычная женщина в мире, где женское слово ничего не стоит?
— Он хотел принудить вас к сексу, а когда не вышло, обвинил, что вы сами к нему полезли? — прозвучал звонкий высокий голос, вырывая меня из тягостных мыслей.
Я обескураженно посмотрела на безмятежного Тошу:
— Откуда ты взял…
— Алена… — укоризненно посмотрел он на меня. — Мне двенадцать, а не два. И я не рос в теплице, где всегда цветут цветы. Откуда берутся дети и как устроен наш мир, я примерно представляю. А уж в детдоме… — он криво усмехнулся и отвернулся.
За этими словами скрывалось ещё что-то, но я побоялась спрашивать. Мелкий выглядел таким хрупким и уязвимым… Люди были жестокими. Дети, которые хлебнули этого, ожесточались вдвойне. Я даже думать не хотела, что мог видеть этот сильный ребенок…
— По-моему, нас понесло не туда, — вдруг решительно сказал Леша и потянулся за моим стаканом. — Хватит серьезных разговоров. Мелочь, может все же хлебнешь? — искоса глянул на Тошу, наливая мне вина.
— Тетушка вам голову открутит, — безмятежно отозвался тот и поднял вверх кружку с квасом. — Этого мне достаточно.
— Какой правильный, — со вздохом проворчал Леша и подал мне стакан. — Ну что, Алена… За упокой?
И я, не удержавшись, расхохоталась, а затем решительно кивнула:
— За упокой.
ГЛАВА 8
«Полуночная улыбка» оказалась тем редким типом вина, от которого не было похмелья. Вообще.
Я проснулась с легкой головой, даже привычной после обильных алкогольных возлияний ломоты в висках не было.
Пожалуй, я понимала, почему Леше так полюбилось это вино.
ebooksa