Вместо того чтобы соглашаться или не соглашаться относительно того, каким образом осудить людей за убийства, насилие или загрязнение окружающей среды, мы лучше послужим жизни, если сосредоточимся на своих потребностях.
Я считаю, что гнев всегда является мышлением, отчуждающим от жизни и провоцирующим насилие. Сердцевина гнева — это всегда неудовлетворенная потребность. Этот гнев может быть полезен, если мы используем его как сигнал к пробуждению — чтобы осознать неудовлетворенную потребность и собственное мышление, которое делает маловероятным ее удовлетворение.
Полное выражение гнева требует полного осознания нашей потребности. Кроме того, для удовлетворения потребности нужна энергия. Однако гнев поглощает нашу энергию, направляя ее на наказание людей, а не на удовлетворение наших потребностей.
Я советую вместо «благородного негодования» налаживать эмпатическую связь со своими или чужими потребностями. Для этого может потребоваться долгая практика, во время которой мы снова и снова осознанно заменяем слова «я злюсь, потому что они…» словами «я злюсь,
Однажды, работая с детьми в исправительной школе, я получил весьма примечательный опыт. Два дня подряд меня били в нос одинаковым образом — потрясающее совпадение. В первый раз меня больно ударили локтем, когда я пытался разнять двух дерущихся учеников.
Я был так разъярен, что едва удержался от ответного удара. (На улицах Детройта, где я рос, меня могло разъярить намного меньшее, чем удар локтем в нос.) На следующий день — в точности такая же ситуация, удар в то же место, и мне еще больнее, — но ни малейшего гнева!
Глубоко обдумав в тот вечер этот опыт, я осознал, что в первый день заклеймил ударившего меня ребенка ярлыком «испорченного мальчишки». Я уже думал так о нем еще до того, как он ударил меня локтем в нос. А уж когда он меня ударил, то я не просто получил в нос, нет. Я подумал: «Меня ударил этот урод! Как он посмел?!» О втором ребенке у меня сложилось другое суждение. Мне он показался «жалким созданием». Я был склонен беспокоиться за этого ребенка, и хотя во второй день мой нос болел и кровоточил намного сильнее, я абсолютно не злился. Я не мог получить более убедительного урока, доказывающего, что гнев у меня вызывают не действия других, а образы и интерпретации в моей собственной голове.
Отделение стимула от причины: практическое руководство
Я придаю особое значение разделению причины и стимула с практической, тактической, а также философской позиции. Я хотел бы это проиллюстрировать, вернувшись к своему разговору с Джоном, шведским заключенным.