Это все, что я знаю…

22
18
20
22
24
26
28
30

Ночь была очень красива. Белый пушистый снег медленно приземлялся, окутывая город в холодную перину. Надеюсь, читатель знает то удовольствие, когда ложишься холодным вечером в постель, которая так же холодна, и первые минуты согреваешь её своим телом. Потом крепко засыпаешь, слегка подергивая конечностями. Свет в окнах встречался всё реже, а на дорогах остались лишь патрульные машины и такси. Сотни тысяч окон города S, десятки тысяч квартир, но нас интересует только одна квартира и одно из её окон. Надо заметить, что свет в этой квартире давно потух и её жильцы давно согрели постели своим телом, погружаясь в крепкий сон. В окне мелькал свет от фар проезжающих машин, свет этот едва проникал сквозь плотные шторы и никак не тревожил спящих жильцов. Их крепкий сон прервал телефонный звонок. Гаджет начал ползать по тумбочке рядом с кроватью. Мужчина, не открывая глаз, нащупал телефон и одним приоткрытым глазом посмотрел на экран.

– Господи, да за что мне это? – Хриплым сонным голосом проговорил он и ответил на звонок.

– Вам что, больше некого отправить? Я ж просил дать мне пару выходных! Время час ночи! – Возмущался он и после непродолжительных прений сказал, – Скоро буду.

Он сидел на постели и потирал глаза, попеременно делая глубокие вдохи. Рядом с ним на кровати начались беспорядочные движения. Это была его супруга, имевшая привычку укрываться с головой под одеяло.

– Это был ваш простак? – Спросила она.

– Да, чёрт бы его побрал! На перроне вокзала нашли кровавое пятно, и весь отдел на уши встал, будто первый раз кого-то убили в этом городе.

– Ну тебе же дали выходные! – Возмутилась супруга.

– Не будет у меня выходных, по всей видимости, никогда. Ему некого отправить и этим должен заняться я.

– Возьми больничный или, в конце концов, ты имеешь право на оплачиваемый отпуск.

– Этим я займусь позже, а пока нужно постоять с умным видом возле лужи крови.

Муж поцеловал жену и отправился в душ, тихими шагами, чтобы не разбудить дочку в соседней комнате.

Этот мужчина являл собой правосудие города S. Один из самых выдающихся следователей межрайонного отдела, да и в принципе всего города. Главный претендент на повышение трудится в органах с двадцати трёх лет. На данный момент ему сорок. Женат он на великолепной женщине, как он сам ее называет «Маруся». Она же в свою очередь иногда наносила легкий удар в крепкое плечо мужа из-за кокетливой обиды на такое прозвище. Мария разделила со своим мужчиной его фамилию одиннадцать лет назад. Когда она узнала, что этот брутальный, крепкий, темноволосый мужчина поклонник женских романов. Они встретились на ярмарке книг где «Маруся» презентовала очередное свое детище. Когда брутал подошел получить свой автограф, в глазах писательницы начала разгораться маленькая искорка, превратившаяся в катастрофический пожар. И так по сей день они в нем горели – Мария и Давид Тавади. Да, правильно читатель рисуешь образ кавказских людей. В этой паре корни из жаркой части нашей страны имел муж. Уроженец Владикавказа нашел себе место скромного полицейского в городе S и спустя годы успешной работы претендовал на место руководителя межрайонного следственного комитета. Телосложением он был Аполлон. Тёмные объемные волосы он зачесывал на бок. Овальное щетинистое лицо обрастало морщинами, а под густыми черными бровями сверкали голубые глаза. Крепкий высокий Давид даже в свои сорок лет держался молодцом. Мария же была русской девушкой. Светловолосой стройной красавицей, покорившей Давида сначала своим слогом, а потом уже внешностью. Пару редко можно было встретить гуляющими по улице из-за загруженности на работе Давида, но если такое случалось, то они собирали восхищенные взгляды всех прохожих. Зачастую Давиду приходилось делать фото своей жены с её поклонниками, что его нисколько не утруждало, а наоборот, успех жены его очень радовал. А семь лет назад фамилию Тавади получила еще одна женщина на этой планете, у пары родилась дочь Алия. Переняв черные волосы и голубые глаза отца, и наикрасивейшие очертания лица и стройную фигуру матери, Алия росла прекраснейшим ребенком. Он проявляла интерес к музыке и литературе. Юридические науки ребенка совсем не интересовали, что очень радовало отца.

Давид смотрел на себя в зеркало. Мешки под глазами говорили об усталости, краснота глаз начала постепенно исчезать. Он зачесал волосы, почистил зубы и вышел в зал подобрать одежду. Среди десятка белых, так обожаемых Давидом рубашек, он выбрал белую, но по непонятным соображениям совсем иную, не такую как остальные. Он облачил свой широкий торс в плотную белую ткань, накинул пальто и проверил наличие ключей от своего автомобиля в кармане. Спустя минуту свет в квартире опять потух и «Маруся» осталась спать в одиночестве.

Город крепко спал, но вот на вокзале творилась суета как днем. Криминалисты делали фото места происшествия, патрульные разгоняли зевак. Работники вокзала растерянно стояли в стороне с испуганными лицами. Давид вышел на перрон и осмотрел площадку. К нему подошел его помощник с двумя закрытыми стаканами кофе и один передал своему руководителю.

– Труп обнаружили? – Спросил Давид.

– Пока нет.

– А орудие убийства?

– Работаем над этим.

– Где сотрудники охраны? Нужно запросить записи с камер.

– А вот тут, юноши, я вам ничем не помогу. Уже два месяца администрация города пытается починить систему видеонаблюдения, ну, или, по крайней мере, пытается. – Вмешался в диалог со стороны седовласый усатый охранник.