Дом на Сиреневой улице,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Рома, ты говоришь о своей жене, матери своих детей!

– И что? Я виноват, что у нее все в деньги упирается. А как же принципы?

– Какие принципы? – удивился Толя.

– Тот проект, от которого я отказался. Это очередной боевик про танчики и Великую Отечественную. Как наши деды весело, с шутками и прибаутками раздавали люлей немцам. «Форсаж на танках», как сейчас говорят. Ты думаешь, нормально такое снимать?

– Рома, я все понимаю, но, по слухам, это не первый проект, от которого ты отказываешься за этот год. Была еще новая комедия Ивашина.

– Ивашин – говнюк, который работает режиссером только чтобы трахать всю женскую половину съемочной группы. Мы бы не сработались.

– А тот сериал про футбольную команду для «Старта»?

– Ты не читал сценарий, там такая шляпа! – воскликнул Рома. – Главные герои все как на подбор ленивые бездарности, но в конце они вдруг осознают и превозмогают. Даже ты бы лучше написал!

– Эй! – обиделся Толя.

– Я про твою специализацию по бабским мелодрамам. Так-то я твои сериалы не смотрел, не знаю, может они и ничего.

– Неудивительно, что тебя в нормальные проекты не зовут, – сказал Толя. – Если ты со всеми так общаешься.

– Ладно, извини, брат, – ответил Рома. – Давай водки выпьем? Может, про свою работу расскажешь.

– Водки нет. Есть виски «Макаллан», берег для особого случая.

Толя открыл шкаф, достал бутылку и два бокала. Налил.

– За Галю! – предложил он тост.

– Что за Галя? – удивился Рома.

– Долгая история. Многосерийная.

***

На следующий день Толя и Леся целовались в такси по дороге с курсов сценарного мастерства. Грустный седой водитель старался не обращать на них внимания, чуть подпевая голосу певца Трофима, доносившемуся из магнитолы.

На курсах Толя преподавал, а Леся была студенткой. Его раздражало, что банальности из американских учебников по кинодраматургии, которыми он на занятиях бросался через слово, приводили её в восторг. Зато нравились её юное лицо, модные очки, длинные ноги и готовность трахаться без устали.