***
На следующий день Толя закончил писать серию и обнаружил старшего брата на диване, лениво переключающего каналы на телевизоре.
– Одну херню крутят, ты бы видел! – недовольно сказал Рома. – Наши-то понятно, везде пропаганда, а где не пропаганда, там коррупция. Но голливудские-то что? У них такие ресурсы, такие школы, такие мастера, у которых можно учиться – от Скорсезе до Кубрика. А они снимают говнище.
– Это все зрители, – ответил Толя. – Потерянное поколение с клиповым мышлением.
– Да, может ты и прав, – горячо откликнулся Рома.
Он не уловил сарказма в интонациях брата.
– Ты чай будешь? – спросил Толя.
– Может, лучше снова бухнем? Ты же серию написал, можешь отдохнуть, – предложил Рома.
– Не-не-не. Позавчера мы пили виски, вчера ты похмелялся. Если сегодня снова бухать, то это уже запой, Рома. Пора взять тайм-аут.
– Вот ты душнила.
Рома сказал последнюю фразу беззлобно, но Толя вдруг вскипел:
– Что ты несешь вообще! Приперся ко мне, живешь тут, позоришь меня перед девушками. А тебя при этом все устраивает! Бухаешь, смотришь телек, прямо не жизнь, а курорт!
– А тебя что не устраивает? – спросил Рома, вставая с дивана.
– То, что у моего брата нет никаких планов на будущее! Ты за эти два дня хоть раз позвонил жене? Хотя бы попробовал найти работу? Нет, ты сидишь и жалеешь себя!
– Ну ты извини, что в отличии от тебя я умею отличать дерьмо от повидла, – ответил Рома.
– Ты думаешь, я не понимаю, что сериалы, над которыми я работаю, посредственные? – спросил Толя. – Думаешь, об этом я мечтал во время учебы? Писать истории про Галю из деревни в поисках простого женского счастья на восемьдесят две серии?
– Ага, я понял. Ты заглушаешь боль от несбывшейся мечты, трахаясь, разбрасываясь деньгами и воплощая прочие влажные фантазии подростков, – сказал Рома.
– Фига ты психоаналитик. Не думал сменить работу?
– Смейся, смейся. В глубине души ты знаешь, что я прав.
– Ну допустим. По крайней мере, у меня есть деньги. Тебе, отцу двоих детей, они бы тоже пригодились.