Ольга понеслась в комнату, злобно зыркнув на мужа.
Потаповы были вполне обычной парой. Иннокентий – красивый, статный тридцатипятилетний мужчина, темноволосый, зеленоглазый, высокий. Ольга – миловидная девушка, худощавая, тоже темноволосая, с красивыми глазами редкого чайного цвета. Их браку недавно стукнуло десять лет. А десять месяцев назад, они стали родителями прекрасной дочки Ирочки. Ольга не торопилась с беременностью: хотелось построить карьеру, как-то самореализоваться, а потом уж… Иннокентий не настаивал. Он любил жену и хорошо ее чувствовал: когда будет готова, сама заведет нужный разговор.
Так и вышло. А уж когда она сообщила, что беременна, счастью просто не было предела. К тому времени Иннокентий работал заместителем директора в процветающей фирме по изготовлению и продаже визитных карточек, а Ольга стала востребованным парикмахером, постоянно повышала квалификацию на различных курсах. Работала в жутко модном салоне, от посетителей отбоя не было. Она даже соседям не рассказывала, кем работает, чтобы хоть в выходные иметь возможность отдохнуть. Быстренько переехав, они обжились на новом месте, сделали хороший ремонт. Приготовились к рождению ребенка, в общем.
Только как ни готовься, а рождение ребенка – известный стресс для любой пары, тут тебе полноценное «испытание любовью». Ольгу словно подменили. Из легкой, общительной хохотушки, ухоженной по последнему слову косметологии девушки Олечки она превратилась в вечно недовольную грымзу, которой стало совершенно плевать на свой внешний вид.
Беременность не испортила Ольгину фигуру, но одевалась жена теперь в растянутые треники и застиранные футболки, а волосы лежали не красивой укладкой, а были забраны сзади в куцый хвостик. Все разговоры Оля заводила на тему «мне нужна помощь, я ничего не успеваю». Не забывала упрекнуть мужа за отсутствие внимания к себе и дочери. Рассказывала, как дочка покушала и какого цвета было содержимое ее подгузника. А какое тут внимание, когда на ее футболке постоянно какие-то непонятные пятна отрыжки или еще чего поинтереснее? Пачкаться об жену совсем не хочется, тем более теперь, когда она регулярно злилась.
А Иришка? Иннокентий воспринимал собственную дочь только в одном виде – когда она спала в коляске. Это было тихо, чисто и безопасно. Если вдруг во время прогулки Ириша просыпалась и начинала плакать, счастливый папаша бегом тащил коляску с дочерью обратно домой.
Единственное, что он искренне ценил в своей, еще совсем маленькой, дочери, так это вкус к хорошей музыке. Дело в том, что сосед из шестьдесят девятой квартиры, расположенной этажом выше, очень часто включал музыку и делал это громко, совершенно, никого не стесняясь. От того Потаповы, несмотря на расположение наискосок от шестьдесят девятой, были прекрасно знакомы с музыкальными вкусами соседа. А уважал он исключительно композиции, большинству людей известные в привязке со словосочетанием «тяжелый рок». Это легко могло бы стать поводом для междуусобных войн – у них ведь ребёнок, если бы не одно «но»: малышка Иришка лучше всего спала под звуки этого самого тяжелого рока. Когда Кеша с Ольгой отследили эту закономерность (ну ладно, Ольга отследила), они мысленно возблагодарили своего соседа, решив при случае с ним познакомиться. Хорошо бы, чтобы он никуда не переехал.
– Кеша-а-а, ты что, не слышишь?
Недовольный Ольгин голос ворвался в поток размышлений ее мужа. Он лениво пошел на голос, подозревая, что ничего хорошего его там не ждет. Как в воду глядел.
– Ты что, опять забыл купить памперсы? Кеш, ты издеваешься?
Засада… Совершенно же вылетело из головы!
У Иннокентия голова болела не о том. Фирма, в которой он занимал почетную должность заместителя генерального директора, за время пандемии пришла в упадок. Заказов практически не было, визитки перестали быть предметом первой необходимости, а за время карантина у постоянных клиентов было время пересмотреть свои траты.
И теперь Иннокентий просто не знал, что ему делать. Генеральный сбежал с тонущего корабля, и отвечать перед учредителем приходилось ему, Иннокентию. Учредитель, конечно, глупцом не был и быстренько вложился в производство сосисок, но и фирмочку свою аккуратненькую не забросил – она занимала его, как любимая игрушка. Он любил позвонить Иннокентию и подергать того за нервные окончания: как там, мол, продажи поживают, заказы-то хорошие имеются? Иннокентий был готов сам встать на улице и раздавать рекламки для привлечения клиентов и спасения фирмы. Уволиться ему не позволяла гордость, что не справился и фирму не вытянул.
А еще между такой работой и совсем никакой Кеша выбирал именно такую, опасаясь не найти подходящую замену с достойным в современных реалиях заработком. Он постоянно крутил это все в голове и так, и сяк, а тут еще Оля: вместо поддержки – сплошные упреки!
– Ну и что я буду на нее надевать?
Кеша вздрогнул: Ольга злилась все сильнее.
– Да сейчас я, сейчас!
На ходу натягивая джинсы с кедами, Кеша быстренько ретировался из квартиры, пока конфликт не приобрел масштабы урагана. Он заскочил в лифт и увидел того самого соседа из шестьдесят девятой квартиры. Сосед белозубо улыбался.
– Здравствуйте! Это ведь вы живете в шестьдесят восьмой?
– Да, а вы – в шестьдесят девятой. Любите рок.
ebooksa