Истории-семена

22
18
20
22
24
26
28
30

Договорить она не смогла, разрыдавшись, всё ещё простирая к растерянной и напуганной девочке старческие руки.

Рика хотела было тут же отразить, откинуть назад эти странные слова, ведь дождь только что закончился, да и длился-то он не дольше часа. Но этот пронзительный взгляд напротив…

Нет! Не могло того быть! Только не с ней! Рика опрометью выбежала из дома и побежала прочь. Но отбежав немного, остановилась, ноги не слушались, дрожали. Она обернулась и теперь только задумалась и не стала отгонять прочь те странности, что тревожными сигналами донимали её совсем недавно. Сухая земля, постаревший дом, скрипучая донельзя дверь и старушка, чей голос хоть и не был похож, но всё же принадлежал маме.

Может, ведьма и впрямь существует и всё это её козни? Нет, мама её предупреждала, а она не послушалась. Не может быть! Не может? Чей-то голос внутри неё спорил и доказывал обратное. Её голос, стоило прислушаться.

Всё сходилось: пузырь своровал у Рики всё – мечты, которые должны были сбыться, память о будущем. И самое ценное – жизнь в родном доме. Рика должна была день за днём, год за годом взрослеть вместе с мамой и домом. Тогда она бы не заметила, как дом обветшал, как состарилась мама, как изменилась сама Рика.

Дверь протяжно взвыла, в проёме показалась мама, низенькая и дрожащая не меньше самой дочери.

– Ступай домой, дочка, – сглатывая горечь, промолвила старушка и отступила в сторону, освобождая проход в дом, – ступай домой.

Полог чародейства

Суд

– То есть всех? Вы хотите сжечь их всех?! – возмущённо вскрикнул Да́рен. – Да по какому праву?!

– Спокойно, советник. Впредь настоятельно вам рекомендую следить за словами и не повышать тон на блюстителя закона, – ледяным голоском предупредил его судья Гэ́йлон и добавил с надменным апломбом. – Не ровен час, вы сами окажетесь по ту сторону.

– Ну это мы ещё посмотрим, – злобно процедил сквозь зубы советник.

Уэ́сли – уютный городок на окраине Фритских угодий, охватывавших Староземье с запада жирным околышем – спустя четыре столетия вновь охватила давнишняя лихорадка охоты. По указу судьи Гэйлона и военного префекта О́тиса, после скорой облавы и ареста, в дом судейства были доставлены четыре девицы. Одна из них, Салли, рыжеволосая, с веснушками, приходилась родственницей советнику Дарену, из-за чего, собственно, и начался весь сыр-бор.

– А доказательства? У вас есть хоть одно веское доказательство их вины? – не унимался советник, грозно сверкая очами в сторону судьи.

– Не забывайтесь, советник, – с тихим шипением предостерёг его Гэйлон, сухостойный, седовласый, с костлявыми и крючковатыми пальцами. – Я склонен списать ваш пыл на молодость, но всё моё уважение к вашему достопочтенному семейству…

– Довольно пустых слов, господин судья, – грубо прервал его Дарен. – На дворе нынче не тёмные времена инквизиции, а третье тысячелетие с момента Великого Схождения. Это просто нелепица, каламбур какой-то. Судить женщин за колдовство! Мы живём в просвещённый век. Нынче быть ведьмой или колдуном престижно и не зазорно. Даже у дьявола есть своя партия, членам которой разрешено по пятницам творить чёрные мессы в стенах приходской церкви. А вы до ведьм докопались.

– Да как вы смеете!

– А Салли? – не обращая на багровые пятна судейского лица, невозмутимо продолжил советник. – Салли-то вам чем не угодила?

– Она – ведьма! Злостная нарушительница городского покоя! – Шипящий голосок Гэйлона всё-таки сорвался в фальцет. – Никому, слышите, никому не позволено колдовать, ворожить, ведьмачить, чародействовать и так далее. В святой-то четверг!

– И всего-то? – фыркнул Дарен.