Ария смерти

– Девушка, которую мы сегодня видели на записи, – начал Брунетти, указывая на монитор, – говорит, что ее пение похвалила сама Флавия Петрелли.

Брунетти думал, что синьорина Элеттра его о чем-нибудь спросит, но единственное, чего он дождался – она отложила книгу подальше на стол, не сводя с него внимательных глаз.

– А у этой дамы – я говорю о синьоре Петрелли – есть поклонник, чье поведение… гм… слишком навязчиво, – продолжал комиссар.

Его собеседница и тут промолчала.

– Пока что он всего лишь шлет цветы, охапками, в костюмерную и к ней домой.

После долгой паузы синьорина Элеттра спросила:

– Пока что?

Брунетти передернул плечами, демонстрируя замешательство.

– У меня нет ни единой веской причины считать, будто это как-то связано с нападением на мосту. Это только предположение.

Секретарша задумалась, но по ее лицу невозможно было понять, о чем ее мысли.

– Есть догадки, кто этот поклонник?

– Никаких, – ответил комиссар, запоздало сообразив, что прежде почти не думал об этом. – Кто-то, у кого достаточно денег, для того чтобы ездить туда, где выступает синьора Петрелли, и покупать ей охапки цветов. И предприимчивости, чтобы организовывать доставку цветов, куда он захочет, в буквальном смысле слова. – Брунетти попытался представить, что еще этому человеку нужно знать и какими возможностями ему следует обладать. – Еще он должен хорошо ориентироваться в городе – чтобы следить за жертвой, не выдавая себя и не теряя ее в толпе.

– И чтобы она его не заметила. Вы считаете, что он венецианец?

– Возможно.

– Разузнать насчет цветов? – спросила синьорина Элеттра с энтузиазмом охотника, выпущенного наконец в леса.

– Желтые розы. Их было столько, что это наверняка был спецзаказ. Флористу, возможно, пришлось завозить их с материка.

Синьорина Элеттра потянулась, чтобы включить компьютер.

– Соскучились? – рискнул спросить Брунетти, кивая на монитор.

– Не больше, чем мои друзья – по детям, которые разъехались в свои университеты, – сказала она, ожидая, пока включится экран.

Брунетти поразился тому, как плохо, несмотря на столько лет сотрудничества, он ее знает. Надо же, у синьорины Элеттры имеются друзья, у которых есть дети-студенты, хотя сама она слишком молода, чтобы иметь даже ребенка-старшеклассника. А сколько ей, собственно, лет? Можно заглянуть в досье, там есть и дата рождения, и сведения о дипломах. Однако Брунетти никогда этого не делал – как мы не заглядываем в письма, написанные не нам и не нами. Вернее, так было в те времена, когда люди еще слали друг другу письма… От матери, которая обожала читать, Паола унаследовала этические принципы благородных книжных героев девятнадцатого века. Но и сам Брунетти, как ни странно, был научен тому же женщиной, окончившей четыре класса средней школы, и безработным мечтателем, чье здоровье и мировосприятие были подорваны многолетним пребыванием в плену во время войны.