И знаете, что хуже всего? Что самое грустное? Что в девяноста процентах смертей виноват алкоголь.
Горди дал мне книгу одного русского по фамилии Толстой, который написал: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Ну, не хотелось бы мне спорить с русским гением, но Толстой не был знаком с индейцами. И не знал, что все индейские семьи несчастливы по одной и той же причине: чертова выпивка.
Так что позвольте мне поднять стакан за Толстого, и пусть он знает, что был неправ насчет несчастливых семей.
Ладно, вы, небось, думаете, что я слишком резок. Должен с вами согласиться. Да, я слишком резок. И вот почему.
Сегодня около девяти утра, когда я сидел на химии, в дверь постучали, и в класс вошла мисс Уоррен, консультант по послешкольному образованию. Доктор Ноубл, учитель химии, ненавидит, когда его прерывают, поэтому одарил мисс Уоррен уничижительным взглядом.
– Могу я вам помочь, мисс Уоррен? – спросил доктор Ноубл. Только прозвучало это как оскорбление.
– Да. Можно мне поговорить с Арнольдом наедине?
– Это не может подождать? У нас через несколько минут контрольный опрос.
– Мне нужно сейчас поговорить с ним. Прошу вас.
– Прекрасно. Арнольд, пройди, пожалуйста, с мисс Уоррен.
Я собрал учебники и вышел за мисс Уоррен в коридор. Я заволновался. Может, я что-то натворил и не заметил? Попытался вспомнить, за что меня можно наказать, но ничего не надумал. Однако волноваться не перестал. Неприятности мне, знаете ли, ни к чему.
– Что случилось, мисс Уоррен? – спросил я.
Она вдруг расплакалась. Прямо зашлась в рыданиях. С подвыванием и огромными слезами. Я подумал, сейчас она кинется на пол и примется вопить и дрыгать ногами, как двухлетний ребенок.
– Господи, мисс Уоррен, что стряслось-то?
Она прижала меня к себе. Надо признаться, было это очень даже приятно. Мисс Уоррен хоть и в возрасте, лет пятьдесят ей, а всё равно она еще горячая штучка. Поджарая, мускулистая, потому что всё время бегает трусцой. Так что я… э-э-э… физически отреагировал на ее объятия.
А беда в том, что мисс Уоррен прижимала меня так крепко, что наверняка почувствовала мою… э-э-э… телесную реакцию.
И я прям гордость почувствовал, знаете?
– Арнольд, прости, – сказала она, – но мне только что позвонила твоя мама. Это насчет твоей сестры. Она скончалась.
– В каком смысле? – спрашиваю. Я понял, что она имеет в виду, но хотел, чтобы она сказала что-нибудь другое. Что угодно, но другое.
– Твоей сестры больше нет, – сказала мисс Уоррен.